Полковник закончил раздавать указания и напоследок строго-настрого велел привести в порядок все документы. Пришлось Швецову после планёрки засесть в кабинете. В чём-то Коромыслов, конечно, прав. Надо подчистить свои дела до новогодних праздников. Откладывать ему нельзя, рабочий стол давно превратился в хранилище бумажных завалов. Коллеги, пользуясь тем, что в кабинете он почти не бывает, стали складывать и свои бумаги на его стол. Это надо прекратить, пока можно ещё что-то сделать.

Но как же сильно он ненавидит заниматься писаниной!

— Здорово, Димон! — в кабинет завалился Серёга.

— Привет, — буркнул Швецов. — Не отвлекай! И так собрал всю волю в кулак, чтобы заняться этими бумажками.

— Хватит бурчать, — Серёга включил электрический чайник. — Есть у тебя что-нибудь сладкое? — он по-хозяйски стал выдвигать ящики тумбочки.

— Нет у меня ничего, можешь не лазить. Что тебе надо?

— Чаю хочу с другом попить, — добродушно ответил Серёга, нисколько не обидевшись на сердитый тон Швецова. — Ну и подробностей, конечно, твоей личной жизни.

— Откуда такой интерес? — Швецов на друга не смотрел, перебирал папки на столе.

— Как та краля из кафе? — хитро прищурившись, спросил Серёга. Швецов насупился. — Неужели сбежала? Вот ведь стерва!

Будучи давно и крепко женатым, Прохоров не мог себе позволить вести бурную сексуальную жизнь. Свою жену Олечку, хрупкую невысокую блондинку, двухметровый амбал Серёга боялся панически. Всегда шебутной и весёлый, рядом с ней он становился тихим и кротким, как ягнёнок. Но темперамент требовал своё, хотелось любовных приключений или хотя бы рассказов об этих самых приключениях.

— Серёга, не майся дурью, займись поисками любовниц Бероева, например, этой Куликовой. Чует моё сердце, девчонка может многое знать.

— Уже всё сделал, «мой генерал», — дурашливо ответил Прохоров. Он налил себе чай и сел напротив Швецова на край стола. — Эта Куликова ещё та штучка. В «ТехСервисе» она работала меньше полугода, потом взяла отпуск за свой счёт, и её спокойно так отпустили. Но главное не это. А то, что Бероеву она быстро нашла замену. Его ещё и похоронить не успели, а она уже начала крутить любовь с Ершовым. Знаешь такого?

Швецов отрицательно мотнул головой.

— Ершов Борис Михайлович, владелец заводов, пароходов, а проще говоря, олигарх. Он, кстати, успел сделать нашей Куликовой предложение руки и сердца. Куликова его приняла и начала готовиться к свадьбе. Но через месяц пропала. Интересно то, что повсюду её сопровождали телохранители из службы безопасности Ершова. И исчезла она практически у них под носом.

— Что же Ершов?

— Он, конечно, расстроился и велел найти её. Но ему сейчас не до любовных терзаний. Он карабкается на политический Олимп, а там, сам понимаешь, настоящая битва титанов.

— А семья Куликовой? Есть у неё ещё кто-то?

— Муж, почти бывший, адвокаты Ершова спешно занимаются разводом и разделом имущества. Дочка восьми лет живёт у бабки, матери Куликовой. Но они как будто не знают, что она пропала. Я разговаривал с сестрой, та утверждает, что Ксения уехала с женихом за границу. Так и не понял, врёт она или правда ничего не знает.

— Да уж, — задумчиво протянул Швецов. — Про Синицыну тоже никакой ясности. Девчонка избалованная, поздний ребёнок в семье. А когда вырвалась из-под опеки родителей, покатилась по наклонной. Таких девчонок пропадает в столице тысячи. Родители в провинции с них пылинки сдувают, а мегаполис потом перемалывает судьбы и калечит души. Синицына капризная была, но, по сути, домашняя девочка, неиспорченная.

— Сколько минут она была неиспорченная? — пожал плечами Прохоров. — Пятнадцать, двадцать? Все они одинаковые. Только и думают, как продать свою наивность и «неиспорченность» подороже. А самое интересное, как быстро у них это получается. Теряют чистоту, едва покинув вокзал. И потом никаким «Тайдом» уже не отстирать.

— Странно всё это, Серёга, — Швецов пристально посмотрел на друга. — Как будто непростые были девочки. Биографии у них совсем разные, а вот внешне одного типа.

— И что?

— Подосланные они, как пить дать. Этот «ТехСервис» под ФСБ. Нам с ними не тягаться, — Швецов достал сигареты и приоткрыл окно.

— Думаешь, использовали их, а потом свои же убрали?

— Почти не сомневаюсь.

— А Бероев?

— Интерес к нему, видно, был серьёзный, раз двух девок отправили. Чует моё сердце, не дадут нам довести это дело до конца, — Швецов выкинул окурок и закрыл окно. — Всё, Серёга, дуй к себе. Сегодня у меня рутинные дела. Не отвлекай.

Когда Прохоров скрылся за дверью, Швецов набрал свой домашний номер. В трубке зазвучали протяжные гудки. Он долго ждал, но на том конце так никто и не снял трубку. Непонятная маета, как зубная боль, закрутила внутренности в узел. Когда он успел привязаться к этой, по сути, чужой женщине? Прошло меньше месяца со дня их знакомства. Как у Экзюпери: «мы в ответе за тех, кого приручили…». Он заботился о ней, как о маленькой девочке. Когда она горела от температуры, подносил лекарства и прикладывал на лоб мокрое полотенце, потом поил с ложечки чаем с лимоном, кормил бульоном. А когда она выздоровела и захотела уйти, он опять зачем-то попросил её остаться.