Папа даже не взглянул на меня.

– Джуд Оуэнс, возможно, не попал бы в больницу, если бы мы приняли во внимание некоторые предыдущие нарушения, – он постучал ручкой, методично, намеренно, наблюдая, как Коул дергается при каждом ударе о стол. – Я не призываю к чему-то радикальному, но давайте вспомним, с кем мы имеем дело.

Волосы на моей шее встали дыбом.

– И с кем же?

Фрэнк Беннетт ответил за всех.

– Это человек, который не может контролировать себя ни на поле, ни вне его.

Коул сжал кулаки. Я пожалела, что не могла дотянуться до него, прошептать ему что-то, провести пальцами по его волосам, чтобы ослабить ярость, бушевавшую в нем. Но он был моим клиентом. Я должна была защитить его от Лиги, прежде чем смогу спасти его от самого себя.

– Мой клиент держит себя в руках, – сказала я. – Тренер Скотт, мистер Хоторн играет важную роль в вашей защите, не так ли?

Тренер Скотт медленно произнес.

– У нас есть еще десять игроков на поле, мисс Мэдисон.

Он даже помахал мне пальцами, чтобы я сосчитала.

Неужели он думал, что я рассержусь? Он не понимал, что я растила ребенка. Я жила и дышала терпением. Я пережила колики, прорезывание зубов и ушные инфекции, не сломавшись. Главный футбольный тренер меня не раздражал.

– Из этих одиннадцати человек, – сказала я, – только один осуществляет защиту, верно?

– Ну да.

– И этот игрок – не мистер Хоторн?

– Да, но традиционно средний или внутренний полузащитник может выступить в роли капитана защиты и развить игру.

– Так вот, я думаю, из тех... – я пересчитала по пальцам, – одиннадцати игроков на поле мистер Хоторн демонстрирует интеллект и способность контролировать себя, в то время как он проводит оборонительную стратегию. Я не ошибаюсь?

– Он повторяет действия, которые наш координатор защиты говорит ему выполнять, – сказал тренер Скотт. – Попугай мог бы сыграть среднего полузащитника.

– К счастью для «Монархов», Вы подписали контракт не с птицей, а со звездой, одаренным спортсменом.

– К чему Вы клоните?

Я махнула рукой через стол.

– Это контактный вид спорта. Мой клиент играет жестко. Если Лига желает внести поправки в свой свод правил, чтобы обеспечить защиту от агрессивного или опасного поведения на поле, это их прерогатива. Но любое изменение существующих правил должно быть принято в межсезонье. Либо мой клиент нарушил ранее установленные правила, либо он не сделал ничего плохого, за исключением случайного повреждения игрока чистым ударом.

Папа нахмурился.

– А что будет, если пострадает еще один игрок, пока мы ждем межсезонья?

– А что будет, если центровой перекатится через лодыжку квотербека? Если принимающий упадет ему на плечо неправильно? Если защитник сломает большой палец о шлем? – я выдержала его взгляд. – Помнится, Вы предупреждали нас, чтобы мы не путали энтузиазм с садизмом.

– И я помню, что Лига специально предупреждала вашего клиента, чтобы он избегал любых ненужных штрафов или причинения вреда другим игрокам.

– Это футбол, па... мистер Мэдисон. Несчастные случаи случаются. Мой клиент не причинял умышленного вреда Джуду Оуэнсу.

– Откуда тебе знать?

Я напряглась.

– Прошу прощения?

– Откуда ты знаешь намерения своего клиента?

Опасная почва.

– Я его агент. Это моя работа – знать его намерения.

– Его агент, – он выдохнул. – Мисс Мэдисон, может быть, вам стоит рассказать о характере ваших отношений с мистером Хоторном?

Он не посмеет.

Персонал и представители Лиги подались вперед. Я стиснула зубы.

– Не понимаю, какое это имеет отношение к делу, – сказала я.

– Ну, вы, конечно, могли бы дать нам представление о его характере. И его доме. Его интересах. Его кровати.

– Довольно, – сказала я. – Я действую как агент мистера Хоторна.

– Нет. Ты ведешь себя, как его шлюха.

У меня не было возможности возмутиться.

Коул вскочил на ноги. Я не нуждалась в его героизме. Он не был рыцарем в сверкающих доспехах. Коул был драконом, и он прожег бы насквозь любого сукина сына, который посмел бы оскорбить или обидеть то, что принадлежало ему.