– Смотрите, даже известен счет, на который он посылал деньги! Его номер-114292. Это счет одной из сберегательных касс Ленинграда. Обернувшись, он посмотрел в сторону, где все еще безмолвно сидел Айхан.
– А на это что ты ответишь, Айхан амиоглу? Может, скажешь, что и это неправда?

Но Айхан упорно молчал, видимо, ждал, когда переполнится чаша терпения Рамзи и тот выйдет из себя. Этот прием был хорошо известен председателю. Однако на этот раз он не даст противнику его использовать.

– Что ты там натворил, в Ленинграде, - тебе виднее. Нас это не касается. Нам нужен дом Эльдара Абасова. Хорошо было бы, если бы ты подобру-поздорову убрался отсюда. Я не хочу применять силу. Сам знаешь, что может произойти в суде.
– Рамзи ждал ответа, сердце его колотилось. Он облизнул языком пересохшие губы. Они были гладкие и совершенно ледяные, как туфли с застывшим на них лаком.
– Не заставляй нас попусту проводить время. Дел полно.

Айхан, опираясь на трость, наконец поднялся со стула. Было заметно, как мучительно дернулась его нижняя губа. Мардан, не спускавший с него глаз, подхватил его под руку.

Айхан почувствовал, как все внутри дрожит у молодого бригадира. Надо было найти какой-то выход, надо было предотвратить столкновение. Хоть бы господь бог послал ему терпение! "Ты не позорь меня перед этим молодым парнем, о господи! И пошли этому Рамзи амиоглу милосердие, пусть он уже угомонится. Я все стерплю. Жаль Мардана. Пощади моего черноглазого бригадира. Разве ты не видишь, в каком он состоянии? Он, бог знает что может натворить, а каково придется мне?" Но Айхан так же хорошо знал, что уже поздно и бог его не услышит, поэтому он сам должен найти тот самый неожиданный выход, о котором только что просил господа бога.

Хоть бы этот Рамзи амиоглу, этот единственный властитель в Чеменли, этот подлинный хозяин долины Агчай, раз в жизни взглянул на него незатуманенным взором честолюбца, а глазами нормального человека, увидел, что он калека, что он весь изранен, что он передвигается с трудом, опираясь на палку. Может, он смирил бы тогда свое высокомерие? И тут же Айхан сам проклял себя за такие мысли и, волоча израненную ногу, хотел направиться к Рамзи. Как будто действительно хотел пробудить в его душе подобные чувства.

– Айхан амиоглу, ты напрасно козыряешь своей разукрашенной палкой. Этот голос пригвоздил его к месту.
– Не забывай, что у нас имеются герои, которые отдали за Родину и жизнь. Ты, слава богу, жив-здоров.

Мардан, все еще не отпуская руки Айхана, сказал Рамзи:

– Нехорошо так, председатель, стыдно.

Тот будто его не слышал.

– Не нужно, сынок!
– тихо попросил Айхан. И вдруг, о чем-то подумав, посмотрел Мардану прямо в глаза.
– Почему ты так смотришь на меня, Мардан? с трепетной лаской спросил он.
– Я убежден, что ты...
– Он оборвал фразу. Ты бы лучше помог мне сложить эти вещи в какое-нибудь место.

Рамзи прошиб холодный пот. Впервые в жизни он ощущал в сердце такую мучительную легкость. Капля пота повисла на его лбу словно жемчужина. Раньше всех это заметил Насиб и подумал: "Какой у председателя, оказывается, красивый лоб".

Мардан, стараясь скрыть волнение, тихо, но твердо проговорил:

– Нет, дядя Айхан, вы никуда не уедете!

Видя, как, подобно кузнечному меху, вздымается и опадает его широкая грудь, Айхан покачал головой.

– Я все равно собирался уезжать, сынок...

– Нет, вы никуда не уедете. Если сельсовету очень нужен этот дом, переходите к нам. Мама будет очень рада.

– Ну что ты, Мардан!
– Лицо Айхана просветлело.
– Я уйду из этого дома, но мне бы, хотелось...
– Он невольно обернулся к Рамзи: - Лучше бы вы здесь устроили детский сад, а не музей.

Раскатистый смех Рамзи заполнил весь двор, нарушив тревожную тишину.

– А ты шутник, Айхан амиоглу, говоришь так, будто это твой отчий дом. И еще даешь нам распоряжение, чтобы в этом твоем отчем доме мы открыли детский сад. Ты что, спятил?
– И, изменив, тон, гневно закричал: - Собирай свои манатки и убирайся отсюда! Что мы здесь откроем - нам лучше знать!

Мардан медленно подошел к председателю. У Айхана затрепетало сердце.

– Нехорошо, Рамзи-муэллим!
– Голос Мардана звенел подобно удару молота о железную наковальню.
– Такой поступок вам не к лицу.

– Что это за разговор, Мардан?
– Рамзи удивленно сдвинул брови.
– Уж не собираешься ли и ты учить меня, как себя вести?

– Поздно... Учить вас очень поздно.

Айхан увидел, что Мардан дрожит, он осторожно подошел к агроному:

– Успокойся, сынок, нехорошо.