– Как ты была права, Шахназ!
– вздохнула Салима, оторвав ее от дум. Айхан, видно, и вправду хороший человек, а теперь, как я смотрю, просто необыкновенный.

– Из чего ты это заключила?
– Шахназ хотелось узнать, на что намекает Салима.

– Я ведь не успела рассказать тебе об одной вещи, о которой Мардан сегодня услышал там от Рамзи-муэллима. Оказывается, Айхан в свое время посылал в Ленинград деньги, по сорок рублей в месяц.

Шахназ со скрытым интересом спросила:

– Ну и что с того? Кому он мог посылать?

– Вот это-то и не давало Рамзи покоя. Он где-то прослышал об этих деньгах и сегодня с веранды, словно с трибуны, принялся вещать о якобы недостойных поступках Айхана.

– А дальше? Что дальше?

– А ты-то сама хоть знаешь, куда посылал Айхан эти деньги?

– После войны вся страна помогала Ленинграду. Сотни, тысячи людей посылали деньги на адрес специальной сберкассы. Оказывается, и Айхан посылал туда свои сорок рублей ежемесячно.

– А ты откуда знаешь?

– Разве мало я сама посылала туда денег?..

– Салима, родная!
– Со слезами радости Шахназ обняла Салиму.
– Дай я тебя поцелую... То-то я смотрю, твоя душа словно прикипела к Ленинграду. Ведь там прошла твоя юность. Было столько горя, но и столько хорошего...

– Не только поэтому, - вдруг с грустью проговорила Салима.

– И твоя первая любовь...

– Да какая там любовь!
– сердито оборвала ее Салима. Шахназ давно поняла, что Салима чего-то недоговаривает, и думала, что это связано с ее любовью, которую она до сих пор скрывала от всех. Но не ошиблась ли она?

– Тогда почему? Если не секрет...

– Не спрашивай меня, Шахназ. Ни о чем меня не спрашивай.

– А почему туда посылал деньги Айхан? Он ведь, кажется, не был в ленинградской блокаде.

– Я не могу тебе ответить, но, видимо, его что-то связывает с Ленинградом.

– Возможно.

– Странный человек этот Айхан, как говорил Раджабли любопытный человек. А Мардан готов за него в огонь и в воду.
– Внезапно вздохнув, Салима умолкла.
– Не знаю, чем все это кончится...

– А ты не переживай, - убежденно проговорила Шахназ.
– Хорошо, что ты рассказала об этой истории со сберегательной кассой. Мне тоже казалось подозрительным, когда я видела, что он часто ходит на почту. Одно время я даже думала, что он посылает письма той женщине, чей портрет висит у него в доме, - Марии Кюри.
– Шахназ виновато рассмеялась.

Салима поднялась, подошла к открытому окну и выглянула во двор.

– Шахназ, не знаю, что со мной происходит, так колотится сердце.

В голосе Салимы послышалось что-то странное. Шахназ удивленно повернула голову.

– Может, ты так за Мардана волнуешься?

Все еще глядя куда-то вдаль и пряча свои глаза, Салима нерешительно проговорила:

– Нет!
– Потом, немного поколебавшись, добавила: - Да, конечно, я волнуюсь за Мардана...
– И она полными слез глазами посмотрела на Шахназ.

А та, совсем разволновавшись, принялась ее уговаривать:

– Да что с тобой, Салима? Ты же не ребенок, а ну возьми себя в руки! Разве кто посмеет обидеть Мардана? А мы на что все, да и что такого он сделал, чтобы так волноваться?

Салима тихо покачала головой:

– Ты меня не поняла, Шахназ.

– Тогда скажи яснее, что тебя так беспокоит?

– Я и сама не понимаю, - Салима явно уходила от начатого разговора. Кто знает, может, так и нужно. Скажи-ка мне лучше, твой Айхан-гардаш еще долго пробудет в Чеменли?

Шахназ изумленно посмотрела на нее:

– Чем он тебе не угодил, ведь только что ты его называла бесподобным? Что случилось? Ты услышала что-то новое?

– Мардан мне сказал, что Айхан собирается уехать из Чеменли.

– Айхан хочет уехать? Куда? Откуда он это взял?

Наблюдая за Шахназ, Салима поняла, что какие-то тонкие нити нежности связывают ее с Айханом. Может быть, это даже не любовь, а какое-то еще более могущественное чувство. Может, дело в привязанности Айхана к маленькому Эльдару? Ведь иногда родные отцы не могут подарить своим детям столь высокую, столь светлую отцовскую любовь. На нее способны немногие. Из какого же источника черпает свою нескончаемую любовь Айхан?

Как бы пытаясь найти ответ на мучившие ее вопросы, Салима нерешительно проговорила: