– Я серьезно говорю, не смейся. Ты бежишь, испугавшись угроз Рамзи.

– Нет, я хочу скрыться от ваших похвал.

– Айхан-гардаш, я же просила, не смейся надо мной. Отвечай: почему ты хочешь уехать?

– Просто так. Когда я приехал сюда, вы же не спрашивали, почему я приехал...

– А как же Эльдар?

– За него я не беспокоюсь. Когда захочу, смогу с ним повидаться. Потому что он у меня в сердце.

– Зная это, я не отпущу тебя никуда.
– И, понимая, что Айхан молчит, подыскивая подходящие слова для ответа, опередила его: - Я убеждена также, что ты не поступишь так безжалостно со мной...

– Что это за слова. Шахназ-ханум?

– Сковав меня счастьем, не сбежишь, не спрячешься...

– Не говорите так, Шахназ-ханум...

– Да, если ты уедешь сейчас, я буду считать, что ты оставляешь меня в долгу. Разве я неправду говорю? Молчишь, потому, что это правда. Понимаешь, что такой поступок тебе не к лицу.

Ведь это тоже своего рода эгоизм - думать только о себе.

– Я прошу вас, Шахназ-ханум, говорите что угодно, только не сравнивайте меня с другом вашей юности...

– Ты говоришь о Рамзи? Нет в этом вопросе я могу сравнить тебя только с одним человеком - Эльдаром Абасовым.

– Эльдаром Абасовым?

– Да, он тоже очень любил обязывать меня своей любовью. А чем это кончилось - ты, наверное, знаешь.

– Знаю, но и это ваше сравнение не к месту...

– Нет, вполне уместно. Дарованное тобою счастье...

– Какое счастье, Шахназ-ханум?
– вдруг дрожащим голосом спросил Айхан.

Они отошли уже довольно далеко от правления колхоза, но ни тот, ни другой этого не заметили. Этот разговор, словно проводник, привел их на узкую дорожку, ответвляющуюся к саду Эльдара.

– Само твое существование, твое появление в Чеменли, слова "дядя Айхан", которые не сходят с уст моего сына, дороги мне так же, как любовь Эльдара. Но ни за ту любовь, ни за это счастье я не смогла отплатить. Эльдар помешал этому своим эгоизмом, а ты вот теперь хочешь уехать, точно как он.

– Нет, Шахназ-ханум, тут вы ошибаетесь. Я ухожу, получив награду.

– Как это прикажешь понимать?

– Очень просто. Моя награда - в моем сердце.

Они уже были в саду. Сквозь деревья просвечивал памятник, на который падал наклонный луч солнца. Шахназ умолкла и задумчиво оглядела памятник, затем перевела взгляд на освещенное солнцем счастливое лицо Айхана.

– Тогда... у меня к тебе есть один вопрос.

– Пожалуйста!

– Но дай слово, что ты не обидишься.

Айхан промолчал.

– Даешь слово?

– Хоть я и мало на что имею право на этом свете, обижаться на вас я действительно не имею права.

– Почему же?

– Потому что вы - мать Эльдара.

– А раз так, скажите мне, кто вы?
– Незаметно для себя Шахназ обратилась к нему на "вы" и услышала, как колотится собственное сердце.

После небольшой паузы Айхан медленно ответил:

– Вы, кажется, об этом меня уже спрашивали.

– Я помню. Тогда я почему-то сочла вас похожим на Эльдара Абасова. Но теперь меня интересует другое.

– Что же именно?

– Какая у вас связь с доктором Салимой, ее сыном Марданом?

Лицо Айхана залила такая знакомая улыбка, что Шахназ поняла: ответа не последует.

– Что сегодня с вами, Шахназ-ханум? Я вижу, то, что произошло с вашим другом Рамзи-муэллимом, задело вас за живое. Ведь вся вина на нем.

– Айхан-гардаш, не морочь мне голову.
– Шахназ решительно пошла в наступление.
– Скажи-ка мне лучше, во время войны ты не был в Ленинграде? Не знакомы ли вы с тех пор с доктором Салимой?

Айхан облегченно вздохнул. Все эти вопросы Шахназ, все ее намеки и предположения - пустое. Шахназ ничего не знает; держит в руках конец ниточки клубка, сама этого не понимая, и попусту оглядывается по сторонам.

– Я никогда в жизни не был в Ленинграде, Шахназ-ханум... Почувствовав, что сказал это растроганным голосом, Айхан упрекнул себя.

Шахназ это почувствовала.

– А как же деньги, которые вы туда посылаете, в фонд помощи жителям города или как это называется?

Но это был уже кончик другого клубка. Шахназ, отняв его у Рамзи, намотала на свой палец. Думала, может быть, след этого клубка приведет ее к нему - этому "обидчивому брату", этому "самому справедливому судье". Но, зная, какая это неудачная попытка, и внутренне радуясь этому, Айхану с прежним хладнокровием захотелось обезоружить ее.

– Я вас не понимаю, вы хотите знать, зачем я посылал туда деньги?

– Да.

– Это завещала мне Мария Кюри, - сказал Айхан и, подняв голову, с легкой улыбкой посмотрел на нее.
– Не смейтесь, я не шучу.

Шахназ виновато смолкла.

– Извини меня, я и сама не знаю, что говорю.
– И она, смеясь, посмотрела на Айхана.

А он, предположив, что все неясности наконец выяснены, возрадовался. Ему надо было спешить. Как только он будет спокоен за судьбу Мардана во всех смыслах, он навсегда уедет из Чеменли.