– Мне хочется у тебя спросить, Шахназ, но я как-то не решаюсь...

Шахназ улыбнулась.

– Хочешь, я сама тебе скажу, о чем ты хочешь меня спросить? Тебе хочется узнать, что я нашла в этом Айхане? Не правда ли?

– Я не об этом. Я знаю, что все его прекрасные человеческие качества ты заметила первой, но не в этом дело.

– А в чем же?
– Шахназ услышала, как дрожит ее голос, и побоялась взглянуть Салиме в лицо. Вдруг она сообщит ей что-нибудь страшное?

– Понимаешь, этот человек будто заворожил нас всех - и тебя, и Мардана, и Эльдара, даже меня. А вот причину я никак найти не могу. А тебе она понятна, эта причина?

Шахназ поднялась с места, встала рядом с Салимой, которая стояла у окна, и медленно покачала головой:

– Нет!

– Но почему? Ты же лучше нас всех его знаешь, читаешь, что творится у него в голове, в сердце...

– В том-то и беда, что не знаю. Чем больше я его узнаю, тем больше понимаю, как мало я его знаю, и сколько неведомого, он в себе таит.
– Шахназ застыла в задумчивости, затем встрепенулась.
– Ты и сама, наверно, догадываешься, что с того дня, как он появился в Чеменли, я потеряла покой. Причины я и сама не знаю. Не смейся... я бы возвестила об этом не только тебе, но и всему свету, только бы не видеть, как он бежит, скрывается от меня...

– Я тебя не понимаю. Ведь вы соседи? Да и в селе мы всегда видим вас идущими рядом.

На этот раз Шахназ насмешливо улыбнулась.

– Разве тебе неизвестно, что люди не так просты, что многое они скрывают? Неужто ты такая непонятливая? Можно скрыться от другого под одной крышей, даже, если угодно, под одним одеялом. А ты говоришь - соседи.

– Ну, раз так, ты делай это первой.

– В том-то и беда, что я не могу этого сделать. Напротив, сама тянусь к нему.

– Ну, тогда признайся, что влюбилась в него. Как влюбляются в восемнадцать лет...

– И тут ты ошибаешься, Салима. Что ж мудреного - влюбиться в восемнадцать лет... Гораздо труднее влюбиться в этом возрасте. И при этом еще знать, что недостойна любимого человека.

– Не говори так, Шахназ...

– Нет, я не шучу, и никакого самоуничижения тут нет, я просто знаю, что недостойна даже поливать воду на его искалеченную руку.

– Шахназ!

– Ты, наверное, знаешь, что я недавно, как и тридцать лет назад, собралась выйти замуж за Рамзи, но вижу, что и на этот раз ничего не получится. И твердо знаю, какой-то голос мне подсказывает, что Айхан тому причиной.

– Я тоже так думаю...

– Ты? Ты что-нибудь слыхала?

– Ничего я не слыхала. Но разве я не женщина? Разве у нас с тобой не одни и те же горести, не одна судьба?

Шахназ промолчала и собралась уходить.

Проводив ее до двери, Салима тихонько проговорила:

– Но мое горе больше твоего.

Шахназ застыла на месте. Что это за слова? Какое может быть у Салимы горе, связанное с Айханом?

– Я правду говорю, Шахназ. Но не спрашивай меня ни о чем. Прошу тебя, умоляю, ни о чем не спрашивай... Когда понадобится, я сама приду к тебе и все расскажу. Извини меня, Шахназ, мне не надо было начинать этого разговора... Но что поделаешь, не удержалась.
– Обернувшись, она, как бы желая спрятаться за дверью, прикрыла за Шахназ одну из створок.
– Иди, я тебя прошу, попроси начальника, пусть поосторожнее обращаются с Марданом.

– Хорошо... До свиданья!

Однако, выйдя на улицу, Шахназ уже не думала ни о начальнике, ни о Мардане, ни даже об Айхане. Теперь поток ее сбивчивых мыслей устремился по новому руслу. Что хотела сказать ей Салима? Какое у нее горе? Какая связь между этим горем и Айханом?

Вдруг ее охватил ужас: может быть, Айхан - отец Мардана? Действительно... если это так, то... Господи, прошло столько лет, разве можно раскрыть все это? Что скажет Мардан? Да и все вокруг?

У самого правления колхоза она вдруг увидела Айхана, который стоял в задумчивости. Почему он здесь? Словно стоит и дожидается ее...

– Айхан, добрый вечер! Отчего ты так задумчив?

– Разве мне не о чем подумать?
– Айхан усмехнулся и обычным озабоченным взглядом окинул Шахназ.
– Я должен повидать начальника милиции.

– Он тебя вызвал?

– Нет, я сам пришел.

– Тогда не нужно с ним видеться, иди домой. Когда вызовут - придешь.

– Я ведь хочу поговорить с ним о Мардане.

– Знаю. Но пока от тебя ничего не требуется. Все, что надо, я сама скажу.

Айхан еще, раз взглянул на нее с чувством глубокой признательности и собрался уйти.

Шахназ, сделав рядом несколько шагов, поинтересовалась:

– Я слышала, ты собираешься уезжать из Чеменли?

– Да, хочу уехать...

– И я должна в это поверить?

– А разве я когда-нибудь говорил вам неправду?

– Нет, до сегодняшнего дня такого не было, но сегодня...

– А что я сказал такого сегодня?

– А то, что ты не уезжаешь, а сбегаешь. Теперь твоя единственная мечта - бежать из Чеменли куда глаза глядят.

– Ну почему же бежать? Я тихонько уйду...