Айхан проследил за взглядом Шахназ и вдруг тоже увидел в нижнем левом углу окна дырку на месте железного прута. Он похолодел. Как он мог допустить подобное? Что за ребячество? Надо было немедленно загладить эту неосторожность, что-то сказать, избавить Шахназ от мучительных подозрений, но он не знал, как это сделать. Сооружая эту железную решетку на оконной раме, он забыл про этот прут.

– Что вы там разглядываете в углу, Шахназ-ханум?
– Спокойный и уверенный голос Айхана вывел ее из задумчивости.

– Странно...

– Что странно?

Шахназ вдруг в упор посмотрела ему в глаза за стеклами очков.

– Откуда вы знаете, что вот здесь, именно в этом углу, действительно не было железки? Ее согнул и выломал Эльдар.

На спокойном лице Айхана появилась добрая улыбка.

– Не стоит из-за этого расстраиваться, Шахназ-ханум, об этом написано в дневнике сестры Эльдара - Гюльназ.

Шахназ, глубоко вздохнув, отвернулась.

– Неужто вы забыли?.. Помните, у Гюльназ есть описание этого окна с горшочками.

– Верно, - сказала Шахназ и принялась рассматривать комнату: пол, потолок, стены. А мысленно повторяла: "Довольно! Хватит! Чего я хочу от этого искалеченного человека? Почему я уподобляю его погибшему? Почему я на душу беру этот грех?"

Еще при входе в эту комнату ее внимание привлек портрет женщины в изящной рамке, висящий на стене. Это была простая фотография, но сделанная мастерски. Взгляд женщины был задумчив, белые волнистые волосы зачесаны назад. На выразительных губах тонкая улыбка. На ней было черное платье с белым кружевным воротником. Ее единственным украшением была длинная золотая цепь, перетянутая в середине узлом.

Кто это? Близкий Айхану человек? Жена? Сестра? Но она ни о чем не спросила. А Айхан, прислушиваясь к шипящему в боковой комнате самовару, нерешительно предложил:

– Может быть, вы выпьете со мной стакан чая, Шахназ-ханум?

– С большим удовольствием...

Теперь Айхан был уверен, что Шахназ примет его предложение... И Шахназ не выдержала... Обернувшись, посмотрела на фотографию и со скрытым любопытством спросила:

– Айхан-гардаш, что это за женщина на портрете?

Айхан, подняв голову, посмотрел в ту сторону, куда она указала.

– Это? Как вам сказать...

– Не ваша ли супруга?

– Нет, Шахназ-ханум.

Вглядевшись в его улыбающееся лицо, она произнесла:

– Ясно.
– И тоже улыбнулась.
– Эта красивая ханум - ваша первая любовь. Причем, как видно, несчастливая. Правильна ли моя догадка?

– Не очень. Моя первая любовь действительно была несчастливой, но это не имеет ни малейшего отношения к этой женщине.

С нарастающим любопытством Шахназ смотрела то на него, то на портрет.

– Вон оно что, Айхан-гардаш, значит, и вы вкусили этот сладкий яд... грустно произнесла она, - А кто был виновником - вы или она?

– Думаю, что я. В таких вопросах почти всегда бывают виноваты мужчины.

– Правда? Любопытно, почему вы так считаете?

– Потому что женщины всегда жертвеннее. Да вы, вероятно, все это знаете из истории. Да и зачем нам погружаться в историю? Возьмем, к примеру, вашу подругу Гюльназ. Разве она не пожертвовала собой ради Искендера?

– Верно, - задумчиво кивнула Шахназ.
– К сожалению, такие натуры, как Гюльназ, в жизни встречаются редко. Среди женщин, вступивших на ниву любви, немало и грешниц.

Айхан молча налил чая в ее и свой стаканы. "Ах, Шахназ, если бы тогда, у моста разлуки Мариам, ты знала, что наступит в нашей жизни и такой час, ты, наверно, тогда же простила меня",

– А эта женщина? В своей любви к ней вы не чувствуете себя виновным? с легкой ревностью поинтересовалась она.

Серьезно, даже несколько торжественно Айхан ответил:

– Это моя вечная и неизменная любовь.

– Вон оно как...
– Шахназ неожиданно весело рассмеялась и, обращаясь к фотографии, сказала: - Счастливая ханум!..

– Не ханум, а мадам.

– Как? Она француженка?

– Нет, по происхождению полька, но всю жизнь прожила во Франции.

– А вы и во Франции были?

– Нет, ни во Франции я не был, ни этой женщины никогда не видел.

– Я ничего не понимаю, Айхан-гардаш!

Айхан поднялся и снял фотографию со стены. Он делал это для того, чтобы у него было время подумать, как деликатнее выйти из положения. Потому что во время этого диалога он допустил оплошность: сам не зная почему, затеял тонкую игру со скрытыми чувствами сердца. Как только он назовет имя женщины, Шахназ поймет всю бессмысленность этой игры. Кто знает, не посмеется ли в душе над его высокопарностью: "Моя вечная и неизменная любовь"...