И Элья впервые в жизни почувствовала, как она ненавидит короля страны, в которой живёт. Ей вспомнилось, как замирало её сердце, когда она смотрела на Эреста, идущего по Белой Площади, то благоговение, которое она испытывала, глядя, как он приветствует жестом своих подданных, тот трепет, с которым она сделала реверанс … Как стыдно, как мерзко, как отвратительно! Ей задурили голову так же, как и всем остальным!..

— Ненавижу его, — прошипела Элья. — Ненавижу Эреста.

Грапар остановился и серьёзно посмотрел на неё.

— Послушай, — сказал он негромко, — издержки есть везде. Покалеченные жизни были и в Шемее. Они есть и в других странах, это неизбежно. Не надо никого ненавидеть. Ты не должна ненавидеть, понимаешь? Только не ты.

Тронутая его непривычной интонацией, неподдельной горечью в голосе, Элья почувствовала, как в горле образуется комок, а сердце словно отпускают невидимые тиски. Слёзы, не спрашиваясь, сами собой потекли по щекам.

Конечно, она не может никого ненавидеть. Она может только любить. И любит сейчас всех, даже Эреста.

Элья уткнулась лицом в грудь Грапару.

— Спасибо, — пробормотала она. — Не знаю, что на меня нашло… Но эта история…

— Я, кстати, был бы тебе благодарен, если бы она осталась между нами. Никому не говори о том, что я тебе рассказывал, особенно, Маролю. Он, конечно, делает вид, что плевать хотел на магию, что это была приемлемая цена за возможность заниматься любимым делом, пусть и недолго… но такие переломы не срастаются, ты ведь понимаешь.

— Никому не скажу, — пообещала Элья.

— И не смей жалостливо на него смотреть. — Грапар успел достаточно хорошо её изучить.

— Не буду. Пойдём?

— Пойдём. Вон к тому мосту. У меня здесь назначена встреча с кое-кем.

— И с кем это? — Элья подняла голову и подозрительно на него посмотрела.

Грапар усмехнулся.

— С нашим единомышленником. Тебе, кстати, будет особенно интересно с ним познакомиться.

— Да? Почему?

— Увидишь… — Его лицо вдруг сделалось серьёзным. — Элья, скажи, а ты веришь в судьбу?

Элья улыбнулась.

— Как же можно в неё не верить после всего, что с нами случилось?!

— Ты знаешь… мне родители всегда говорили, что человек должен устраивать свою судьбу сам. Мол, не бывает такого, чтобы было что-то «суждено», а присказку «от судьбы не уйдёшь» выдумали ленивые и трусы. Между тем как за всю свою жизнь я не раз убеждался, что она есть, эта самая судьба. И жизнь научила меня, что от неё действительно не уйдёшь. Но наверное… наверное, её всё-таки можно обмануть, как думаешь? Может, у нас получится?

У Эльи сладко ёкнуло внутри.

— Наверное, — сказала она, тоже очень серьёзно.

А про себя подумала: «На самом деле, нет. Просто я и есть твоя судьба. А ты думаешь, что тебе суждено было прожить свою жизнь рядом с Арлейной. Никого обманывать не придётся. Боги сами всё расставляют по местам».

Возле моста их уже ждали. Худой белобрысый парень, сунув руки в карманы поношенной курточки, нервно переминался с ноги на ногу.

— Ты всё-таки пришёл, — сказал ему Грапар. Негромко, в меру торжественно, с такой признательностью в голосе, будто тот своим появлением спас город от наводнения или от чумы.

Парень дёрнул головой, как бы кивая, и облизнул губы.

— Ты точно уверен, что готов идти со мной дальше?

— Д… да… — запинаясь, ответил парень. — Боги велели мне… продолжать дело родителей… Я ничего не боюсь!

Последнее он почти выкрикнул, и Элья нахмурилась. «Единомышленник» вёл себя как-то не очень нормально.

— Рад это слышать, — невозмутимо сказал Грапар. — Позволь познакомить тебя с Эльей. Она тоже помогает мне в моём нелёгком деле. Элья, это Равес.

Парень впервые посмотрел на неё, и девушка не смогла сдержать удивлённого возгласа: светло-серые миндалевидные глаза, светлые ресницы, тонкие губы, чуть заострённый нос — такой же, как у неё.

Равес был типичным представителем Клана Альбатроса.

***

— Ты сдурел?! — шипела Жерра, меряя шагами комнату. Она воспользовалась тем, что Элья ушла мыться перед долгой дорогой — когда ещё доведётся? — и втащила сюда Грапара, которого подловила в коридоре. — Всё так хорошо складывалось! Элья была самой подходящей кандидатурой! Зачем тебе понадобился этот полоумный?!

Грапар, неподвижно стоявший посреди комнаты, опустив руки вдоль туловища, как-то отстранённо пробормотал: