— Думаю, ты сделал правильный выбор, — начинает он, коротко улыбаясь.

— Напиши это на надгробной плите, когда она сведёт меня в могилу, — усмехаюсь я.

— Без проблем, — посмеивается отец, не делая шаг за всеми точно так же, как и я. Мы стоим на том же месте, где встретились.

Посмотрев вслед остальным, он выдыхает и встречается со мной взглядом.

— Кто делал это ради тебя?

— Что именно?

— Просил нас ехать восемь часов, чтобы сделать тебе сюрприз.

— Никто, — честно признаюсь я. — Вы сами приезжали.

— Вот именно поэтому ты сделал правильный выбор.

— Что я должен делать дальше?

— В каком плане?

— Мы живём вместе. И мы сделали ремонт в спальне.

— Сами?

Закатываю глаза и хмурюсь.

— Почему все этому удивляются?

— Потому что вряд ли вы могли выжить, — смеётся отец. — В том плане, что у вас вечная война.

— Это было проще, чем я думал. Мы не ругались. Ни разу, понимаешь? Это же не конец света?

— Надеюсь, нет, хочется пожить подольше.

— Я не знаю, что дальше, — вновь повторяю предыдущий вопрос, который возник в той темноте, сотканной из моих мук.

— Ты и не должен знать. Кто вообще живёт по правилам и каким-то руководствам? Я всегда действовал по ситуации.

— Есть ситуации, в которых я люблю нарубить дров и подлить бензин. Иногда держусь изо всех сил.

— Так даже веселее. Как подождёшь, так и затушишь. Главное, не доводи до пепла. Никто не живёт без ссор, особенно вы.

— Вы будете обедать стоя? — раздаётся голос мамы.

Взгляд обращается к столику, за которым разместилась семья. Не нахожу ничего лучше, чем оправдать нас глупостью.

— Я только покажу щенка.

Отец выгибает бровь, издав смешок, а я, в свою очередь, даю понять, что добавил нам ещё несколько минут. Их головы склоняются над карточками меню, но глаза Трикси смотрят прямо в мои. Читаю в них немой вопрос и даю ответ:

— Выбери мне что-нибудь сама.

Посылаю ей улыбку, предварительно получив согласный кивок, и отклоняюсь в сторону. За мной следует отец.

— Ты сказал, что хочешь его? — интересуется он.

— Скорей всего Ди. Мы не разговаривали про животных.

Вижу в уголке клетку, где мой подарок облизывает и кусает какую-то игрушку, и сразу спешу к ней.

— Как назвал?

— Лей.

— Лей? — удивлённо уставившись на меня, он всё же переводит взгляд на щенка и, открыв дверцу, чешет ему за ухом.

— Первое, что пришло в голову. Не знаю, почему.

— Ты всё знаешь, не прикидывайся идиотом, — смеётся отец, продолжая играть с собакой.

— Ладно, фамилия Трикси: Лейтон. Но всё равно ничего не меняет. Это первое, что пришло в голову.

— Да, ты точно вляпался.

— Сделаем вид, что ты до сих пор не пускаешь слюни на маму.

Отец усмехается и показывает мне средний палец, я же могу только фыркнуть в ответ.

— Когда будет четвёртый? — улыбаюсь я.

— Уже ждём не дождёмся, когда вы разъездитесь.

— Чтобы заделать нам братика или сестрёнку?

— Чтобы побыть в тишине и без ваших подростковых заскоков.

— Как будто вы всегда были такими взрослыми и разумными.

— Я ничего не говорил на счёт разумности.

Поднявшись на ноги, он довольно улыбается.

— Серьёзно? Вы не планируете больше никого? — в собственном голосе слышу разочарование, которое пытаюсь подавить. Я всегда думал и хотел, что будет кто-то ещё.

— Ты издеваешься? — морщится отец. — Вы, конечно, может быть, и цветы жизни, но я хочу пожить со своей женой. Мы слишком рано стали вашими родителями, дайте нам покой.

— Да, конечно, покой, — передразниваю я. — У тебя на лице покой написан.

— Да, я хочу собственную жену, может, засудишь меня за это?

— А что, после сорока всё ещё есть? — теперь я уже открыто издеваюсь, стукнув его плечо.

— Сваливайте и будет.

— Ты был импотентом двадцать лет? Какой ужас.

— Будет лучше, если ты будешь считать именно так.

— Будет лучше, если я не буду считать тебя импотентом. Вряд ли захочется теперь с тобой говорить о сексе. Не хочу чувствовать себя неловко. В то время как у тебя полшестого, у меня давно первый час. Но знай, что мне очень и очень жаль.