Вздохнув, он останавливается и поворачивается.

— Что? Я не виноват, что нам дали одно имя.

— Ты будешь им помогать.

— Какое-то бесконечное рабство и доминирование. Кто тут вообще хозяин в доме?

— Я, — отзывается отец.

Ди обращает к нему взгляд.

— Почему мы в роли рабов? — хмурится он.

— Потому что так будет всю жизнь, добро пожаловать, — усмехается отец. — Ты скоро привыкнешь.

— Хрень полнейшая, — морщится Ди, покидая кухню.

Полагаю, что молчать — лучшее решение, которое не загрузит на шею миллион забот и заданий.

Мэди и Трикси уже битые два часа торчат наверху, от них ни слуха, ни духа. Такое чувство, что они готовятся к балу, а не Рождеству, либо же вовсе решили его пропустить, завалившись спать. Честно говоря, я совсем не удивлюсь, если они греют кровать Мэди, потому что встать в семь утра — кромешный ад, особенно на каникулах. Я давно решил, что эти дни буду спать до самого последнего момента, всё идёт не по плану уже второй день. Вчера я помогал родителям покупать продукты с самого утра, а сегодня в роли раба, который не понимает, для чего вообще придумали посудомойку, если мы будем мыть всё руками. Мама просто решила наказать нас. Поверить не могу, что в двадцать три года, меня готовы отшлепать по заднице и посадить под домашний арест. Во всей этой картине приятные хлопоты только у семьи Ди, потому что им нужно было только прилететь. Хотя, несмотря на то, что они прилетели вчера ночью, сегодня в девять утра уже были в доме родителей.

Падаю на диван, ко мне присоединяется отец, а за ним Ди и его отец.

— А он вообще говорящий? — интересуюсь я, обращаюсь к другу, который уставился в телек.

— Скажи спасибо, что он молчит, — выдыхает он, заострив несколько секундное внимание на брате.

— С тобой не о чём говорить, — не поднимая головы, слишком нагло доносит эта мелкая букашка.

— Когда вы уже повзрослеете, — вступает их отец. — Как дети.

— Его подбросили, — говорит Рамон.

— Из нас двоих, подбросили только тебя, — фыркает Ди, сползая по спинке дивана и вытягивая ноги. — Я хотя бы похож на отца.

— И что? Может, ты присмотришься получше, чтобы понять, чьи у меня корни?

— Не лучшее, чем можно гордиться.

— Заткнитесь оба, голова от вас пухнет, — повысив голос, перебивает мистер Фуэнтес, награждая каждого предупреждающим взглядом. — Какое счастье, что вы в разных странах.

— Не могу не согласиться, — парирует Ди.

— Ещё бы ты не согласился с отцом, — бурчит парень, утыкаясь в планшет.

— Хотя бы на Рождество вы можете засунуть языки в задницы? — ещё настойчивей требует их отец, из-за чего я переглядываюсь со своим.

Ди и Рамон больше не торопятся вступать в полемику, продолжая заниматься своими делами, а я усмехаюсь.

— Я же говорил, что будет весело.

— Если они не убьют друг друга, то вполне возможно, — кивком соглашается мужчина.

Вздохнув, он качает головой и устало выдыхает, как будто занимается подобными разборками всю жизнь. Отец продолжает щёлкать каналами, на которых нет ничего, кроме тупых развлекательных шоу. Их вообще кто-то смотрит? Обязательно уточню это у мамы, которая работает в данной области.

— Предлагаю выключить эту хрень и поиграть, — говорю я.

— Хочешь окончательно убить их самооценку? — смеётся Ди, переглядываясь между нашими отцами.

— Что ты сказал на счёт самооценки? — выгибает бровь мистер Фуэнтес. — Забыл, как слёзно просил меня купить тебе игрушки?

— Вряд ли бы я делал это, имея счёт в банке.

— Не буду рассказывать остальное, чтобы не унизить тебя перед другом.

— Конечно, не будешь, потом что ничего нет.

— Конечно, буду, если ты хочешь.

— Если это и было, то в детстве.

— Стоит обыграть тебя сейчас, и ты попросишь Грейс дать мне новое задание.

— По-твоему, я буду ябедничать? — щурится Ди, подавляя тень улыбки.

— Как вариант, побежишь в комнату своей девушки и будешь пускать нюни в подушку.

— Дайте ему джойстик, я поджарю его задницу.

Улыбаюсь, когда указываю на журнальный столик, под которым имеется полка с пультами и джойстиками.

— Долой прошлый век, — смеюсь я, салютуя пять по ладони друга.

— Во что играем? — спрашивает Ди, бегая между нами глазами.

— Гонки? — предлагаю я. — Это хотя бы что-то между.

— Нихрена, — сразу отрезает он, отрицательно размахивая головой из стороны в сторону. Следом друг указывает на своего отца: — Он гоняет со школы, с ним нельзя играть.

— Ноешь, как девчонка, — смеётся мистер Фуэнтес, расслабляясь ещё больше. — Никакого бокса. Хрена с два вы его выберете.

— И во что будем играть? В Марио? — шучу я.

— Забились, — кивает отец, вытягивая второй джойстик.