— Я не говорила этого.

— Ты говорила, что влюблена в меня, это то же самое.

— Это не то же самое.

— Это то же самое, — повысив голос, Мэйсон настаивает. Его голос почти срывается на мольбу, когда он повторяет: — Скажи, что я нужен тебе, Трикс!

— Ты нужен мне, — выдохнув, шепчу я, и его губы накрывают мои.

Поцелуй перерастает в тот же, что когда-то в его ванной комнате, и мои дрожащие пальцы стягивают с него футболку, следом к ней летит моя. Касаюсь его спины и медленно веду к резинке шорт, в ту же секунду, губы Мэйсона застывают на моей шее, а после он останавливается и встречается с моими глазами.

— Что?

— Нет, — говорит Мэйсон.

— Нет что?

— Мы не будем.

— Назови хотя бы одну причину, — мой удивлённый тон остаётся проигнорирован.

— Мне это не нужно.

— Если тебе это не нужно, зачем ты делаешь это?

— Потому что мне нужна ты, а не секс.

— Нужна для чего?

— Для всего.

— Для всего?

Мэйсон поднимается и хватает футболку с пола, начав натягивать её на себя, пока я в полном шоке остаюсь на прежнем месте, не сдвигаясь с места и на дюйм. На секунду мне кажется, что даже сердце перестаёт биться, а вместе с ним замирает пульс. Пройдясь к дверям, он оборачивается.

— Я… — запустив пятерню в волосы, Мэйсон выдыхает: — это дерьмово, Трикс.

— Что?

— Я люблю тебя, — дверь за ним громко хлопает, а я вздрагиваю.

Мэйсон

Мне кажется, я брежу. Реально брежу. Я просто, мать вашу, поехал. Снесло крышу. Выключенный телевизор настолько интересный, что я практически вижу любую программу, которую только захочу. В моей голове своё кино. Клянусь, оно сведёт меня с ума.

— Ау, очнись, — лицо Ди замечается только спустя несколько секунд, когда проявляется его голос, а ладони мельтешат у моего лица. — Он скоро придёт.

Молча киваю и поднимаюсь с дивана, ловя недоуменный взгляд друга и сестры, которые смотрят на меня, как на чокнутого.

— У тебя сломалась бритва? — спрашивает Мэди.

— У тебя сломалась бритва, — передразниваю писклявым голосом и выдыхаю.

— У тебя всё в порядке? — игнорируя издевательства, она продолжает вести допрос.

— У меня всё невероятно, просто охренительно.

— Прекращай, — предупреждает Ди, сканируя меня рентгеновским взглядом.

— Я и не начинал.

— Что с тобой? — хмурится Мэди.

Всё отлично. Замечательно. Просто, черт возьми, прекрасно. Я в полном дерьме. Уже четвёртый день, как я не выхожу из квартиры, и как решил стать домашним егерем. Четвёртый день, когда я не знаю, что делать и как посмотреть в её глаза. Я вообще не понимаю, что происходит вокруг, потому что внутри меня хаос. Я начал разговаривать с собой и это полнейший атас. С той самой секунды, я день за днём кручу единственный вопрос: зачем я это сказал? Это главный вопрос, за ним тянется ещё сотня. Чувствую себя гребаным трусом, но и Трикси не побежала за мной. За все эти дни она не написала, не позвонила и не пришла.

— Мэйсон? — тихий голос Мэди снова вырывает из размышлений, а её тёплая ладонь, оказывается, уже покоится на моём плече. — Что случилось?

Заставляю себя усмехнуться и взъерошить её волосы, тем самым, отвлечь от моего ухода в самого себя.

— Ничего.

Мэди не верит мне, её голубые глаза проницательно всматриваются в моё лицо. Чертова связь близнецов, иногда я ненавижу это, а порой рад, что она понимает меня без слов, чувствуя на расстоянии. Это у всех так, или только мы тесно связаны друг с другом?

— Не будь занудой, — продолжаю улыбаться.

— Ты не пробовал бриться? — интересуется Ди, когда я направляюсь на задний двор.

— Решил податься в ислам.

— Если шутит, то уже хорошо, — кивает он, провожая меня взглядом.

Показываю им средний палец и исчезаю за поворотом.

Хочется раствориться хотя бы на секунду и побыть одному, но в доме толпа народа, которые просто не дают это сделать. Куда бы я не уходил — меня находят и задают сотню вопросов. Пожимаю ладонь Криса и Тома, а следом Билла — папиных друзей, пока сам он, сведя брови, что-то обсуждает с Трентом в стороне. Как всегда, у меня не получается пройти мимо, на плече повисает рука Билла, что задерживает и приковывает к месту.

— И куда ты направляешься?

— Туда, где не будет вашего старичья, — усмехаюсь я.

— Придётся задержаться, — улыбается он. Закатываю глаза и скрещиваю руки.

Как бы я не шутил над ними, мне приятно, что у отца есть друзья, которые рядом с юности. Этого нет у меня, но я не парюсь. Есть те, с кем можно провести время, и те, кто не лезет в душу. Это всё, чего я хочу. Мне есть с кем поговорить.

— Как дела? — спрашивает Билл.

— Круто, — далеко от крутости, но плевать. Когда люди интересуются этим вопросом, они не хотят знать правду, именно такой короткий положительный ответ они ожидают.