Но, к сожалению, это оказалось ширмой, за которой мы не рассмотрели реальные проблемы.

Образованному человеку с высоким интеллектом, а таких большинство, просто некуда себя деть. Высшая Школа, Институт и довольно примитивное предпринимательство, лишь отчасти решали эти проблемы. А от скуки, как известно, любой может легко превратиться в монстра.

Вот мы и получили секту «изобретателей быта». Это не архитекторы и строители, это погромщики, которые глумятся над обывателями, «защищая» их от «каждодневной рутины». Или секту самоубийц «прерывающих никчемное существование».

Но это так, мелочи. Появились мыслители и практики, готовые осчастливить общество не только новыми идеями, но и воспитывающие среду, способную эти идеи воплотить в жизнь. Их много и они разные, но все их теории, в конце концов, сводятся в одному – свержению царя и его окружения.

Далее предложения варьируют от цивилизованной диктатуры до народовластия. И всё это возникло практически взрывоподобно за какие-то полгода. Они смотрят друг на друга, учатся друг у друга и захватывают своими идеями всё большую часть населения. Если религиозных фанатиков можно отправить на плаху, а бандитствующих извращенцев – в рудники, то это невозможно сделать со всем народом или даже значительной его частью.

– У вас есть конкретные цифры.

– Разумеется. Дворяне – 12–15 %, купечество – 7–8%, студенты, учащиеся и преподаватели – до 30 %, рабочие – 3 %, крестьяне – менее 1 %. Среди военных отдельные случаи.

– А в абсолютных цифрах?

Лавр раскрыл переносной саквояж и достал оттуда папку.

– Должен уточнить: купечество – 9 %. Что касается абсолютных цифр, то тут большая разбежка в оценках. Учесть всех поимённо физически невозможно. Кто-то завсегдатай кружка смутьянов, а кто-то там появился один раз и то, может, случайно. В общем в абсолютных цифрах: дворяне – 750–800 человек, купечество – до тысячи, студенты, учащиеся и преподаватели – до 5–6 тысяч, рабочие – примерно столько же, крестьяне – тысяч десять наберётся.

– То есть реальной силой, способной парализовать страну, это пока не стало.

– Пока – нет. Но, если учитывать темпы роста, через полгода это вполне может случиться. Если не раньше.

– Вряд ли. Весной у студентов экзамены, а у крестьян – посевная. Если вспыхнет, то летом.

– Во время уборочной?

– До неё. Но без крестьян. Эти присоединятся только поздней осенью. Во всяком случае по такой схеме протекала большая часть восстаний в истории.

– Я предлагал начать строительство и предоставить для использования в быту и промышленности ряд технологий, чтобы отвлечь население от политических игрищ, но Лавр … Игнатьевич считает, что это бесполезно.

– С точки зрения стратегии – согласна, мало что даст. Время ограничено. А как тактический приём, да если ещё подать с помпой, вполне может сработать. Давайте перейдём к сценарию революции…

Стольный Град. Царский дворец. Кабинет Святогора Первого.

– Что это было?

– Я не понимаю, о чем ты, Лавр?

– Почему мы вообще туда пошли?

– Меня Провидица попросила. Я – тебя.

– А патриарх? Он сам кого хочешь к себе вызовет. А тут прибежал, как мальчик.

– Ты преувеличиваешь.

– И я сразу согласился, словно за язык кто тянул.

– Утопающий хватается за соломинку.

– Какая соломинка?! У нас план разработан. Мы его согласовали. Что теперь начинать всё сызнова?

– Почему всё. Просто надо глубже проработать детали, чтобы «взрыв народного негодования» выглядел естественно. И был более управляемым. Да и сроки мы установили нереально-сжатые. Нам то куда торопиться, когда всё начнётся?

– Допустим. А церковь во главе восстания – это не перебор?

– Ну, не во главе, а в качестве одного из организаторов. Пастырь просто обязан быть рядом с прихожанином в годину испытаний. А во главе у нас армия.

– Ладно. Со многим я согласен. Сырой план и требует доработки. Но лучше бы с нами работал Исаак, а не его дочь. Малявка, а нос дерёт. И вещает, как проповедник. Мои аналитики ничуть не хуже.

– Ну, ты прямо, как дитё. Знаешь же – Исаака мы привлекать не можем. Считай, что план из секретного превратится в общеизвестный.

– Всемирно-известный. Но работать с девчонкой всё равно противно.

– А кто тебя просит. Провидица просила только об одной встрече.

– Я не забыл. Только привлекать придётся. Её патриарх слушал и не морщился, хотя и не в восторге был, что ему в этом спектакле участвовать, да ещё и с мусульманами договариваться.

– Как же тебя впечатлило участие церкви. Это наш просчет. Про духовную составляющую мы забыли. Оно у нас как бы само собой происходит, будто это благолепие, в своё время, не обошлось нам в реки крови. Может и ещё что-то не учли. Думать надо, пока время есть.