–. Это связано с внемлющим? – практически прошептал Макаров.

–. Нет, Андрей, – песня будто бы ускорялась, – Хотя я и раньше говорила тебе, что не стоит брать внемлющего на борт Энкратуриуса, в этот раз его сущность здесь не при чём. Всё дело в каком-то странном тумане, который застилает мои мысли, когда я думаю о Вэнсе. Я волнуюсь за тебя, Андрей, и я хочу предупредить тебя: будь осторожен. Логика неясна. Будущее во мраке.

Наступило гробовое молчание, которое никто не решался прерывать.

–. Так как же мне поступить? – он говорил настолько тихо, что даже не слышал самого себя, – Брать его на борт или не брать? Я о Каспере…

–. К сожалению, коэффициент логики в данном случае слишком сложно вычислить, и мне может понадобиться не один день на решение этой проблемы. Будет уже слишком поздно. Как раз в данном случае, Андрей, лучше применить ваш подход, нежели мой. Это вся звуковая информация, которую я могу вам передать

Этого адмирал никак не ожидал: за всё время работы с Переменной, она ещё ни разу не давала ему неоднозначного ответа. Она медленно развернулась (русская буква «Я» превратилась в английскую «R») и медленно поплыла к выходу из адмиральских покоев.

–. Постой-постой, – адмирал устроил локти на коленях, – почему буква «Я»?

–. Как я уже сказала, это вся звуковая информация, которую я могу вам передать.

И с этими словами Переменная растворилась в воздухе.

Капитан Макаров потупил взор и трясущимися руками сдёрнул с головы фуражку, обнажив копну тёмных волос, прореженную сединой. И правда, он поседел очень рано, ещё в 31 год, чему способствовал как его образ жизни, так и его вечное душевное состояние: как будто мерные весы, которые находятся внутри каждого человеческого создания, никак не могли прийти в равновесие. Он медленно повернулся к голоэкрану, щёлкнул переключателем, оглядел только что возникшее на экране лицо младшего навигатора Артера, у которого наглым образом бегали глаза, и чётко проговорил:

–. По готовности занять орбиту вокруг планеты.

Древний и благородный корабль, который большинство разумных созданий давно бы уже разобрало на запчасти и продало на чёрном рынке, еле заметно качнулся и подобно птице, внезапно лишившейся крыльев, ринулся к Куахти. И только гордое название «Энкратуриус» успело блеснуть в свете жестокого солнца планетарной системы под кодовым номером 042.

III

: ЩАКЛАК

Вишну не могла не дивиться местным аборигенам, которые сходили с ума от любых текстов или записей: щаканаги по каким-то неизвестным причинам не умели писать в стандартном понимании этого слова – как видимо, сказывались недоразвитые двигательные функции – а потому обожествляли любой текст, который только попадался им в лапы (или точнее сказать – отростки). В этом смысле первый контакт с людьми явился для них чем-то вроде откровения, – навязчивая идея человека записывать на бумагу и в компьютер всё и вся показалась щаканагам божественным промыслом, и некоторое время они даже относились к людям как к неким полубогам. Пришлось проводить воспитательную работу и объяснять им, что да как, но даже после этого они продолжали трепетно относиться к любому гостю-гуманоиду, который хоть когда-нибудь забредал к ним на планету, – мало ли, он что записать захочет. Однако Вишну сейчас было интересно совсем другое – как они отнесутся к тому человеку, который хочет не одарить их новым письменным реликтом, а выкрасть у них уже имеющийся?

Её наниматель, чьего имени она пока не знала, утверждал, что он десять раз подавал запрос на определённый документ в Верховную библиотеку Щаклака, но все эти десять раз получал вежливый отказ. Однако документ этот был нужен ему позарез, а потому он и решил прибегнуть к помощи такой как она – прирождённой воровке. Вишну родилась на далёкой Кеметской колонии, которая, как утверждают местные учебники истории, была основана ещё во времена Расцвета, до Забвения, под скромным названием Вавилон. На ранних этапах колониального развития планировалось, что на ней будут собирать лучи местного квазара, которые содержали бешеные количества витамина ‘T’, ответственного за развитие телепатических способностей человека, но что-то пошло не так, и колонист за колонистом начали покидать Вавилон в поисках лучшей жизни… В итоге Та-Кемет (тогда ещё Земля) решил использовать её родной дом как своеобразную колонию для мелких преступников, – воров, мародёров, вымогателей… Прошли столетия, связи с Та-Кеметом разрушились из-за всем известных событий, бывшие заключённые превратились в аборигенов, подстроившись психически и физически под сложные условия жизни на Вавилоне (сложный газовый состав планеты привёл к тому, что её жители достигали максимального роста в один метр, тридцать сантиметров, а весили не больше двадцати пяти килограмм), ввели в обиход культуру воровства. На нём были построены все экономически-планетарные отношения: хочешь кушать? Своруй. Хочешь новые тапочки? Тоже своруй! Только не обижайся, если кто-то что-то сворует у тебя. А когда к ним снова нагрянул Та-Кемет и взял их под своё заботливое крыло, мастерство и навыки вавилонских воров оказались на вес золота. Посему, когда она запросила со своего нынешнего нанимателя баснословную сумму денег, он без сомнений согласился: он знал, что так или иначе она выполнит свою работу.

Тонкая и хрупкая, она зигзагами перемещалась по излишне забитому рынку Щакары, – центрального города Содружества Щаканаги, которое занимало целый континент на планете. Аборигенов видно не было, они обычно избегали подобных мест, презирая торговлю и рыночные отношения, – в этом плане Вишну была с ними согласна. Зато здесь проводили время другие расы, которые по тем или иным причинам вынуждены были осесть на этой маленькой и технологически отсталой планетке. Вишну не разбиралась в подвидах инопланетян, но она не могла не дивиться всем тем конечностям, щупальцам, антеннам, роговицам, лапкам, хитиновым наростам и кожистым мешкам, кои украшали несчётное количество галактических рас. Один поворот, лёгкое движение руки, и она уже держала в руках съедобный фрукт, ранее принадлежавший живой деревянной оглобле с грустными глазками и жутким количеством насекомых, переползающих из одной дырки его «тела» в другую. Ещё одно осторожное движение, и она избежала столкновения с гуманоидоподобным панцирным существом, которое держало в руке стеклянное лезвие, – искало себе обед, ни больше, ни меньше! Плавный прыжок, и она поняла, что чуть не раздавила миниатюрную семью гусеничек, каждый член которой издавал противные щёлкающие звуки. Но больше всего ей понравился хозяин прилавка с электротрансформаторами (вместе с этим он почему-то торговал закусками из местного эквивалента баклажана), – по внешнему виду это было практически мифическое существо: его украшали пять пар когтистых лап, нечётное количество рук, пальцы которых венчались длинными шипами, изукрашенными в разные цвета, и огромные перистые крылья, светящиеся так, что Вишну невольно пришлось зажмурить глаза. Она с трудом могла представить себе атмосферу планеты, где такое экстравагантное существо могло не то чтобы комфортно жить, но даже появиться. Жалко лишь, что она не смогла увидеть его «лица» (если конечно у него было лицо…), – оно было прикрыто диковинным подобием респиратора.

У Вишну не было времени разглядывать всех и каждого, всё-таки время поджимало, а её местный контакт, как ей говорили, не любил подолгу ждать. Встретиться с ним надо было сегодня, так как уже послезавтра у Щаканаги начинался Всемирный день поклонения Букве, а это означало, что пробиться к нужному документу у неё не будет никаких шансов. Ей нужно было дойти до самой окраины рынка, там, где он граничил с местными выгребными ямами, – воистину не самое лучшее место для встречи. Она пробегала местный бордель, когда услышала гнусавый человеческий голос:

–. Эй, креветочка! – она обернулась, лишь из интереса, и увидела, что на неё глядит, поблёскивая окулярами, высокий мужчина с улыбкой из золотых зубов и такими маньеризмами, что ей захотелось всадить клинок прямо ему в сердце, – Неплохо заплачу за тебя! Поди-ка прямо сюда! – и он указал на свою промежность, при этом гадко посмеиваясь и дыша как вол.

Вишну проигнорировала его и двинула дальше, продираясь сквозь очередную порцию рецепторов и разросшихся инопланетных волос, и её нагнали лишь его гнусные ругательства, от которых покраснели бы даже самые отвязные друзья с её родного мира. Она уже не раз обращала внимание на то, что чем дальше планета удалена от Центрального штаба ВМО, тем больше на ней царило беспредела, что может и звучит логично, но иногда преступность доходила до такого уровня, что страшно становилось. Она сама была воровкой, что в глазах ВМО тоже не приветствовалось, но по сравнению с этим ублюдком Вишну чувствовала себя святой: он определённо был детским сутенёром, предлагавшим развлечения для тех, кому нужны девочки до двенадцати лет. Она же его заинтересовала из-за своей комплекции и роста: если сравнивать её со стандартной кеметской внешностью, то комплекцией она как раз тянула на девочку лет 12-и, но только с развитыми половыми признаками. Ладно, сейчас лучше забыть об этом уроде, нужно сосредоточиться на текущем задании. Тем более, что она и так уже задерживается – рандеву с заказчиком должно было состояться через четыре дня, и Вишну очень сомневалась, что она успеет добраться до Та-Кемета за этот срок.