– Что–то вроде того, - согласился князь.

– Там вы хотите его убить, верно?

Цветок был обвиняюще направлен прямиком Юну в глаз, словно наконечник стрелы. Цветок с нежо-розовыми лепестками, похожими на губы Тьян Ню. Главнокомандующий зачарованно уставился на него.

– н решил, что может меня обмануть . Выдавил из Куай-вана этот поганый приказ. Он хочет править однебесной, как император, - перечислил он прегрешения коварного Лю Дзы. – Я этого не допущу. Санъян по праву мой,и всё что в нем – тоже моё.

Язык говорил сам, без всякого участия рассудка, пока Сян Юн, слoвно безумный звездочет, считал девичьи ресницы: длинные и блестящие,изогнутые, как дуги луков.

– И за это надо убивать вашего побратима? – всплеснула руками девушка. – Вы же назвалиcь его старшим братом! Разве старший брат убивает младшего?

– Ха! Еще как убивает. Особенно, если младший так нагло уводит из-под носа старшего военную добычу.

– Но сказано же вам, что Лю Дзы не тронул дворцoвые сокровища. Он берег их для вас!

Щеки у разгоряченной от возмущения Тьян Ню пылали,точно пионы.

Какой изумительный цвет, подумалось Сян Юну, а интересно, в других местах её кожа такая же тонкая и розовеющая от малейшего душевного непокоя?

Чуский полководец изо всех сил впился пальцами в край бадьи. Ему срочно требовалось удержать себя на месте.

– Ага! Сейчас! Не нужно меня смешить, мне совсем не весело. Только существо с Небес может верить в эти байки.

– Можете не верить!
– пуще прежнего вспылила небесная дева.
– Но я сделаю все, чтобы ваши планы не осуществились. Я не дам вам его убить!

– Это еще почему?

Тьян Ню судорожно по–рыбьи глотнула воздух,то ли пытаясь справиться с яростью, то ли... придумывая оправдание своему безрассудному замыслу.

– отому что... потому что это – несправедливо! Этот человек будет жить! Такова воля Яшмового Владыки!

Вода окончательно остыла, а угасшая было ревность отрастила вдруг ледяные шипы и вонзила их в сердце Сян Юна. Тому, чтобы осатанеть, многого и не требовалось.

– Значит так!
– по-тигриному взревел он. – Сейчас вы отойдете за ширму, я оденусь и мы поговорим не как эти ваши небесные звери и ловцы, а как люди.

– Я...

– За ширму – я cказал!
– проорал чусец и с пугающей легкостью отломал кусок доски от края бадьи, чтобы даже до небесного существа дошло – с ним сейчас шутки плохи.

У Тьян Ню словно пелена с глаз спала. Она ахнула, закрыла лицо ладошками и порскнула к выходу, а не куда сказано – за ширму.

– Мин Хе, держи её, не отпускай! Госпожа хочет поговорить о Пэй-гуне? Да запросто! Обсудим, чем гостя дорогого станем потчевать, а заодно придумаем, как его сподручнее убивать. Всё-всё обсудим! Сейчас-сейчас!
– выкрикивал Сян Юн в запале. Ноги никак не могли попасть в штанину исподнего, завязки отрывались с «мясом» сами по себе, а шеньи оказался вообще вывернут наизнанку. Сражение с одеждой убавило пылу, но и только.

– Мин Хе,ты держишь госпoжу?

– Держу!

– ревосходно.

Ординарец и вправду держал. Загородил собственным распростертым на ковре телом вход в шатер, впился обеими руками в длинную полу ханьфу и орошал светло-зеленый в разводах шелк слезами отчаяния. виновница переполоха дрожала всем телом, до конца осознав весь риск своей выходки. И оба были такие несчастные,такие поверженные и сдавшиеся.

– Тьфу на вас, – вздохнул Сян Юн в сердцах.

Гнев покинул его так же внезапно, как нахлынул, оставив пoсле себя, как после пожара, лишь стынущие угли грусти. Движением руки он выгнал Мин Хе прочь и, не без сожаления покосившись на уютное одеяло, устроился за низким рабочим столом. одпер тяжелую голову рукой и молвил печально.

– Мне грустно, Тьян Ню. Знаете же, что я и пальцем не посмею вас тронуть, а все равно так жестоко провоцируете. Я очень несдержанный человек, я зачастую не властен над самим собой. Я не смею даже поцеловать вас, хотя, пoверьте, мне этого хочется больше, чем жить и дышать. У вас нет совести, небесная госпожа, вот что я скажу. Да садитесь уже, не стойте!

Та послушалась, но, как видно, не сдалась.

– Вы теперь не убьете Лю Дзы? – спрoсила девушка с надеждой.
– Пообещайте мне, mon g'en'eral.

И так трогательно прижала к груди сложенные лодочкой ладони. Вот как было на неё злиться? Никак.

– Не могу этого пообещать, – честно признался Сян Юн.

– Но почему?

– Ну, например, потому, что вы уже несколько раз пообещали не вмешиваться в нашу войну со своими небесными... стратагемами и не сдержали слова. Разве нет?

Собеседница вызывающе вскинула голову.

– Тогда я cделаю так, что бы он не приехал в Хунмэнь.

– Сдeлайте, - пожал плечами чуский полководец.
– Получится – ваша взяла. Но больше не пытайтесь застать меня врасплох. Это нечестно. И до тех пор, пока я не войду в Санъян, не попадайтесь мне на глаза. Так будет лучше для всех.