— Ты прав, нужно действовать хитрее. Думаю, немного маскирующих чар не повредит.

— Маскирующих?

Девушка остановилась и положила руки ему на плечи, погладила теплую шерстяную ткань сюртука.

— Он будет искать меня, а не тебя, — улыбнулась Адалин с предвкушением и поднялась на носочки, касаясь его губ поцелуем.

Дыхание к дыханию, легкая шероховатость губ, как будто задерживала касание. Обжигала. Сен обнял ее крепче, прижимая к своей груди, раскрывая губы навстречу. На кончике языка кольнуло заклинание, тьма с лиловыми тусклыми сполохами соскользнула с поцелуем к ней. Кусочек его магии, кусочек его души. В груди, за сердцем, чуть-чуть защемило, словно царапина где-то глубоко внутри, а потом это ощущение исчезло, разрыв ауры затянулся. Адалин еще раз провела языком по его губе и отпрянула. Легким пассом девушка соткала чары, защищающие от отслеживания. Как кокон из его магии, укрывающий ее сущность. Кольцо на пальце замерцало внутренним светом, признавая родную Силу.

— Надеюсь, на этом культурная программа закончена? — спросила Адель, обнимая его за шею. Засахаренный миндаль шумно посыпался под ноги на радость нечисти.

Венсенн заправил ей за ухо выбившуюся темно-медную прядь, отливавшую золотом в свете фонарей, и погладил кончиками пальцев высокие скулы. Адалин была красива, даже этот самый обычный карий цвет глаз ей невероятно шел.

— Да, пожалуй, мне наскучило быть культурным.

— Тебя никто и не заставлял, — поддразнила девушка, закидывая в рот конфету и подмигивая ему. А потом потянула к наемному экипажу на другой стороне улицы.

Венсенн снял квартиру в двух кварталах от центра, с видом на обрыв и Академию. Роскошно, удобно и просторно. По блестящему шахматному паркету Адель подошла к окну с шелковыми белыми шторами, расстегивая пальто. Издалека, в темноте леса, замок горел магическими огнями. Над ним изредка метались черные крылатые тени, иногда с добычей, иногда дрались прямо в воздухе. Интересно, какие еще твари водятся в этом лесу? Что-то подсказывало, что список еще удивит ее.

Сен неслышно подошел к девушке и спустил с плеч пальто, целуя ее в висок. В тишине ткань шуршала так громко, что в этом было что-то очень сокровенное. Он отбросил пальто на кресло и сжал ладонями ее плечи, медленно провел по стройным рукам вниз, к локтям. Невесомое, щекочущее касание губ к щеке, мочке уха, к шее… Под кожей чаще забилась жилка крови, его губы пахли ее духами, а воздух вокруг них наполнялся его парфюмом. Или она чувствовала его острее. Лимонный и пряный. Волнение порхающими бабочками отозвалось в животе, тело таяло от тепла и медовой сладости.

— Я люблю тебя, — прошептал Венсенн, и Адалин прикрыла глаза. Он не только говорил это, он заставлял ее это чувствовать. Каждый день, что они были вместе.

Девушка повернулась к нему, положила ладони на широкую грудь. Теперь ему некуда бежать, никакой культурной программы. Адалин развязала его галстук и расстегнула несколько пуговиц рубашки. Поцеловала открывшийся кусочек кожи у горла, наслаждаясь тем, как она опаляет губы, как запах желанного тела превращается во вкус. Сен тяжело вздохнул, щекотно раздувая ее волосы у ушка, прижал к себе крепче, гладя ее спину, ребра через плотную ткань платья.

Адель уже полностью расстегнула рубашку и прижалась щекой к его груди, прижалась сама. Венсенн не выдержал, придержал ее за затылок, жадно целуя. Легкость в теле, граничащая со слабостью, нежность ласк, граничащая с грубостью. Его поцелуй заставлял сгорать на месте, маленькой яркой искрой, желать большего. Голова кружилась, как от вина, пальцы дрожали, выводя узоры по его обнаженной коже.

Маг подхватил ее на руки, вызывая восторженный тихий смех и уложил на широкую постель под балдахином. Точеные колонны из черного дерева удерживали волны вышитого шелка, тени здесь были еще глубже, гуще. А постель еще уединеннее. Адалин скинула ботинки, глядя, как Сен расстегивает манжеты и бросает рубашку и жилет на край одеяла, как расстегивает ремень… Она подалась вперед и, взяв его за руку, потянула к себе, заставила лечь на шероховатые цветы вышивок и села сверху. Он придержал ее за талию, рассматривая свою пленительницу. Адалин сжала его плечи и прижала к постели, на вытянутых руках нависая над ним, рассматривая красивое, как у мраморной статуи, лицо, сильное красивое тело, светлые волосы. Венсенн Седум был ошеломляюще красив. Словно сын самой Тьмы.

— Я скучала по тебе.

— Так может, к чертям эту Академию?

— Тебе нужна жена-недоучка? — Она наклонилась к нему и медленно поцеловала, сжимая пальцами плечи Сена. Шелковая кожа скрывала почти каменные мышцы.

— Ммм… Моего диплома вполне хватит на двоих. И я могу научить тебя чему-нибудь полезному, — пальцы заскользили по ее чулкам, возвращая ласки.

Адель оторвалась на секунду от поцелуя и стащила платье, оставаясь лишь в белье и непрозрачных черных чулках. Вытащив из волос заколку, она встряхнула темными рыжими волосами, они языками рисованного огня укутали молочную кожу.

Венсенн прищурился — легкий порыв магии, и на ней уже не осталось одежды.

— Дивное зрелище, — восхищенно произнес он и перевернулся вместе с ней, подминая девушку под себя. Кожа к коже. Невыносимо откровенно, невыносимо горячо.

Она обвила руками его шею, потерлась щекой о сильное плечо, закрывая глаза. Закусила губу, тая от соблазнительного запаха его тела. Чистого, теплого, волнующего.

— Так, чему ты научишь меня? — промурлыкала Адель, сгибая колено так неспешно, чтобы погладить его по бедру.

Сен пощекотал ее носом по шее, прижимая в объятиях податливое тело:

— Может, терпению?

Адалин рассмеялась, возмущенно шлепнув его ладонью по спине.

— Даже не смей!

— Даже не надеюсь, — признался маг, прикусывая ее мочку и заполняя ее собой.

Все лишнее, все, кроме них самих, потонуло в темноте комнаты, в мягких стонах, легком дыхании, которого не хватало, в тягучей, словно мед, страсти. В касаниях, ласках, сминаемых с шорохом простынях. Тусклый свет от окон чуть подсвечивал тела, обрисовывал очертания, не нарушая их уединения. Их неспешные движения, призванные просто насладиться друг другом, чувствовать близость. До конца. Пока она станет нестерпимой и пронзительной. Как боль.