Шрифт:
и грязный секс дополняют, а не исключают друг друга.
Арн поднял на нее сияющие глаза влюбленного подростка:
— Ты — богиня?
— Почти, — она запустила пальцы в его густую шевелюру, чувствуя на щеках влагу. — Я — твоя женщина, Арн, — это выговорилось так естественно, что Олив удивилась сама себе.
Арн прижал ее ладони к своим щекам и легко подхватил девушку на руки.
— Не плачь! Я смогу защитить тебя, моя богиня!
Обнимая его и прильнув к юному живому теплу, Олив стремилась запомнить все: грубость одежды, соленый и терпкий запах мужского тела и кожаного подбитого мехом плаща; тяжесть и холод кованого нагрудника и наручей, широкий плетеный пояс. Она вдыхала его тепло, уткнувшись носом в ямку под скулой, где билась пульсом его жизнь, которой она никогда в нем не знала; она трогала пальцем его прыгающий кадык, в мягких щекотных волосках, пока Арн куда-то уносил ее… Ей было плевать — она с упоением слушала его дыхание и гулкий стук живого сердца…
И, было еще что-то в этих ощущениях, чего она не могла ни понять, ни уловить при всех своих способностях. Только шагнув из пещеры на берег, Олив почувствовала, что воздух просто звенит от магии. Но только не той, что стала известна ей в своем мире, и которой владела она сама, а какой-то другой — легкой, вездесущей, разлитой в воздухе так естественно, что ею можно было даже дышать! Да она и дышала, перестав, наконец, чувствовать острые грани венца в ее плоти.
Арн опустился на одно колено, укладывая свою богиню на ложе, покрытое мехом.
Улыбаясь, Олив продолжала разглядывать его, возвышавшегося над ней Эйфелевой башней.
Восхищение в глазах юноши сменилось желанием, взгляд потемнел от страсти… И вот уже к жадным глазам присоединились жадные руки, торопящиеся завоевать ее тело. Это было невероятно…
Она занималась любовью с Арном-вампиром множество раз — он был сверхъестественным любовником в прямом смысле. Живой Арн был молод, не так опытен, но его горячие прикосновения творили с девушкой что-то невообразимое — в них словно соединялись обе ипостаси Северянина!
Почувствовав ладони викинга на бедрах, Олив остановила его и, взглянув в такие знакомые драконьи глаза, прошептала:
— Разденься. Совсем.
Все также стоя над ней на коленях, и не в силах оторвать глаз от ее лица, юноша скинул наручи и нагрудник, стянул через голову длинную крепкую рубаху, обнажая напрягшиеся железные мускулы и желание молодого тела, едва сдерживаемое грубой тканью штанов.
Одним гибким движением Олив выскользнула из-под него, поднялась, расстегивая молнию и медленно стаскивая с себя платье, под которым, конечно, не было никакого белья.
— Небесааа, — выдохнул Арн, — какая у тебя кожа…
А глядя в его глаза — просто человеческие глаза влюбленного мальчишки — Олив, чувствовала, как переполняется радостью жизни и… Силой.
Происходило именно то, что и предсказывал ей скальд, но почему-то это ее не воодушевляло. Она знала, что не ради Силы здесь, что встреча эта — невероятный подарок и еще одно испытание. Испытание не только ей, но и всему тому миру, в который ей предстоит вернуться.
Олив приблизилась к юноше вплотную и, взяв его лицо в ладони, поцеловала в губы.
Нежно. Долго. Глубоко.
— Акххах, — вдохнул Арн, когда она оторвалась.
Захлестнувшее ее разум желание заставило сократиться мышцы, и дремавший магический артефакт откликнулся, отразив и усилив ощущения практически до боли, уничтожая последние сомнения… Едва справляясь с дрожью, девушка нетерпеливо дернула викинга за пояс.
Юноша поймал ее руку, притянул к себе и крепко прижал, подхватив шершавыми ладонями за ягодицы. Его прикосновения обжигали Олив — девушка таяла и заводилась одновременно. Обхватив ногами его бедра, она с удовольствием отметила уплывающим сознанием, что мужская стать Северянина-человека и Северянина-вампира — не различима. Только сейчас не было никаких прелюдий, и ей было непривычно жарко…
Мужские прикосновения и неистовая крепкая плоть внутри нее были такими горячими, что Олив улетела практически в первые же мгновения: мир вокруг просто перестал существовать. Остались только нетерпеливые, порывистые объятия, вездесущий требовательный рот, нахальный язык, и глубокие, сотрясающие проникновения, заполняющие ее существо целиком. Все это — под великолепный хаос стонов, сбоящего дыхания и грохот бьющихся сердец. Это было первобытно и невероятно — оргазм просто вывернул ее наизнанку…
Едва переводя дух, Олив попыталась отстраниться, чтобы получить хоть немного воздуха, которого ей катастрофически не хватало. Но быстро поняла, что отпущена не будет, потому что молодое естество Арна не нуждалось в перерыве. Олив тихо смеялась, когда викинг переворачивал ее на живот и, знакомо покусывая шею и плечо, наматывал волосы на кулак, оттягивая голову назад, обнажая беззащитное горло…
И вдруг она осознала, что ждет… укуса вампирских клыков И не просто ждет — жаждет! Тогда она вспомнила, зачем она здесь. Темная страсть покинула затуманенный разум викинга, на секунду превратив его в счастливое звенящее ничто… И тут же обжигающая хмельная кровь сверх-жизни ворвалась в его сердце и мозг, понеслась по сосудам, включая неведомые доселе ощущения, возможности и желания!