На пути лежало ещё несколько замков, поменьше королевского, я хотел миновать этот край за одну ночь, потому, когда позволяла дорога, бежал, случалось, прыгая через глубокие ущелья, помогал себе крыльями, но высоко в воздух забираться не решался. Драконы не терпели соперников в небе, а здесь тем более, потому что были у себя дома. На исходе ночи присел отдохнуть, обозреть горы и прикинуть, где найти дневное укрытие.

Здесь в тишине и пустоте снегов я чувствовал себя прекрасно. Мне нравился стоячий морозный воздух, звёзды, мерцающие сквозь марево барьера, отсутствие живых существ, от которых не только пища происходит, но и заботы. Хорошо здесь было — внятно. Я расслаблялся душой.

Когда Аелия позволил мне уходить и довольно надолго из своего замка, а пристанища я ещё не обрёл, то часто забирался в пустые земли, бродил вдоль барьера в смутной надежде проникнуть за его бестелесную, но непреодолимую суть. У других разумных находились повседневные заботы, круг общения, а я остался один. Вряд ли вела на эти кручи здоровая любознательность, но я их неплохо изучил.

Теперь я радовался приобретённому опыту и немного сердился из-за того, что по его вине вынужден терпеть тут лишения. Стоило чему-то неординарному произойти возле барьера, как меня брали за шиворот и посылали узнавать подробности. Большей частью причиной слухов служила сущая ерунда. Тени, очертания — в барьере всегда так, обыватели этого просто не знали.

В сущности, следовало поболтаться положенное время в горах и вернуться к Аелии с вестью, что ничего плохого не произошло, да и хорошего тоже, но добросовестность не позволяла так поступить. Я знал, что за мной не следят, никто не сможет проверить, чем я занимаюсь и где. В снегах даже запахов не водилось настолько прочных, чтобы удержаться на мне до возвращения в обитаемый мир, тем не менее, я пообещал себе дойти до барьера и исследовать его в указанном месте.

Я побежал дальше. От движения свистел ветер в ушах, трепал волосы, стирал с них прикосновения горячих ладоней Дани. Запах женщины, подарившей мне почти забытое волшебство близости, остался лишь под одеждой, на коже. Я хотел беречь его как можно дольше.

На днёвку остановился, когда утро уже занималось. Нашёл выемку, обращённую на север, вполне достаточную, чтобы укрыть меня от прямых лучей, отражённых-то я давно не боялся, завернулся в тёплый плащ и вновь вспомнил драконов-стражников, не оттолкнувших изгоя, а угостивших пищей со своего стола и поделившихся одеждой.

Быть может, напрасно я сторонился всех, наткнувшись на неприятие некоторых? Наверное, и среди вампиров нашлись бы особи способные взглянуть на вещи шире. Я мало искал, а зря. Надо пытаться. Презрительные взгляды теперь, по прошествии многих лет, соскальзывают с меня, почти не царапая, самое время нырнуть в гущу жизни в поисках тех, кого мой статус не вынудит заранее считать низшим существом. Я попробую. Это если ящерка не прибьёт на месте за всё хорошее, конечно.

Я вновь вспомнил нашу драку и губы разошлись в улыбке. Довольно нелепо мы выглядели со стороны, хорошо, что никто не смотрел, но удовольствие я получил нешуточное. Ящерке изрядно досталось. Представив, как хромает это недоразумение по своему разгромленному парадному залу, расхохотался. Странно прозвучал смех в ледяной тишине вершин. Я не слишком надеялся, что Аелия остынет к тому моменту, когда я вернусь, но предвкушать наказание — глупейшее из зол, потому о неминуемой расправе я вообще не думал.

Зелёные глаза Дани… Эх, об этом тоже мечтать не следовало, ничто нас не связывало кроме страсти и любопытства, не было общего будущего и не могло его случиться, слишком глубокая пропасть лежала между рабом и блистательным воином королевского драконьего двора.

А ещё, едва расслабился, как поднялось со дна души чувство вины. Другие очи глядели из ушедшего в небытие прошлого, тогда — смеющиеся, пустые и грустные — сейчас. Сияющие глаза полукровки, отдавшейся мне без остатка, той единственной, которую любил. Хотелось закричать в застывшее безмолвие: Рея, прости, я сломал твою жизнь тогда и изменил тебе сейчас, разделив ложе с другой женщиной. Я промолчал.

Мы оба потянулись друг к другу и знали, что ничем хорошим эта связь не закончится, но мы были счастливы.

В ней уживались человеческая нежность и драконий огонь, моя прекрасная полукровка, как я мечтал к ней вернуться. Аелия повязал клятвой нас обоих, заставил разойтись под угрозой неисчислимых бед для каждого, и мы подчинились, сберегая любимого, как умели.

Я знаю, чем он смирил меня, но молчал об этом в короткие минуты редких встреч, а она никогда не признавалась в своих бедах. Мы шли по жизни, заложниками чужой воли.

Вот и теперь, храня ещё на себе запах другой женщины, я вспоминал ту, от привязанности к которой не смог освободиться. Рея, пленница каменных стен драконьего замка, не имеющая впереди вечности для надежды на свободу. Прости, я тебя снова предал.

Я лежал, свернувшись в клубок в глубине тесной норы и смотрел на то как краски зари сменяются ослепительным дневным светом, на синее небо, с которым драконица сравнила мои глаза. Теперь ведь и она заняла определённое место в моём сердце. Виноват я перед всеми, не следовало меня вообще подпускать к женщинам, наверное, Аелия прав, а я нет.