– Туда, - Саймон глазами показал наверх, - лучше и не лезть, и не пытаться разобраться. Пойдем уже к твоим родителям, пока разрешили.

– А ты был уверен, что лорд разрешит встречу? Ты так смело шагнул к нему, - я вспоминала эпизод и все больше восхищалась мужеством рыжего. Смогла бы я на его месте встать на пути у Высокого лорда, чтобы попросить даже не для себя, а для одной, как он выразился? Подопечной?

– Не был, конечно, - страж немного нервно улыбнулся.
– Но, вроде, о Дагье всегда неплохо отзывались. Вот я и рискнул. Никто другой нам, скорее всего, такого разрешения бы не дал.

Саймон подошел к своим, и волкодавы на этот раз молча расступились. Замок щелкнул, и дверь приоткрылась.

– Прости, Элиза, но я должен зайти с тобой, - предупредил некромант. 

– Конечно!
– я прекрасно понимала, как сейчас подставляется Саймон. Понимала и очень ценила. Интересно, смогу ли я когда-нибудь отблагодарить его за такую помощь?

И, сглотнув и легко откашлявшись, потянула ручку двери на себя.

В небольшом помещении без окон тоже дежурил страж, но его я заметила не сразу. Сначала я увидела сидящих на узкой лавке и держащихся за руки родителей и теперь уже сдерживаться не стала.

– Мама! Папа!
– родители тут же вскочили мне навстречу.

Я просто захлебывалась рыданиями, не обращая внимание на посторонних. Все напряжение, все страхи последних месяцев уходили и отпускали.

– Элиза, ушедшие, ты так похудела, - мама держала меня за плечи и жадно вглядывалась в мое лицо.
– Как ты там?

– Нормально, - я шмыгнула носом.
– Учусь, - это прозвучало даже весело.

– Это ты сделала, да?
– спросил папа.
– Но как?

– Долгая история, - мне не хотелось врать или утаивать слишком многое.
– Но если коротко о главном, я вернула наш фамильный гримуар и передала его на благо государства и короны, - хотелось бы верить, что на благо, а там пусть сами разбираются.

– Ты смогла отдать гримуар?
– ужаснулась мама.
– Но ведь при этом можно умереть!

– На самом деле, тому, кто его принимал, пришлось намного хуже, - я преувеличенно жизнерадостно смотрела на родителей.
– Ладно, давайте о чем-нибудь другом?
– попросила я.
– Вы же будете мне писать?

– Да, только письма будут прочитываться, как наши, так и нам, - предупредил папа.

– Ничего, я новый заговор не замышляю, - отмахнулась я, чем вызвала покашливание Саймона.
– Ой, точно! Знакомьтесь!

Я взяла рыжего за руку и притащила к родителям.

– Саймон Бертран, тайный страж, в том числе его усилиям вам вынесли такой приговор. И сюда я прошла тоже исключительно благодаря ему.

Отец сразу протянул некроманту руку, которую страж с готовностью пожал.

– Спасибо, - мама смахнула слезы.

Саймон кивнул и обернулся на звук приоткрывшейся двери. Наше время заканчивалось так быстро. А сказать хотелось так много…

– Элиза, знай, - папа посмотрел мне в глаза.
– Мы ни о чем не жалеем. И не стали бы жалеть, независимо от приговора. Твоя жизнь стоила всего этого.

И я понимала эти слова. Теперь понимала.

– Доченька, береги себя, ладно?
– мама обняла меня и прижала к себе, не в силах отпустить.

– Главное, вы себя берегите, - попросила я.
– Это вы едете на южные рубежи, а не я.

И очень хочется верить, что они вернутся из ссылки целыми и невредимыми. Десять лет для мага - это немного. 

– Я буду вас очень ждать, - сказала сквозь слезы я.
– А еще обязательно приеду после окончания академии!

– Лучше не надо, - тут же попытался отговорить папа, но я, конечно, сделаю все в итоге по-своему.

Время.

Я снаружи смотрела, как медленно закрывается дверь, разделяя нас с родителями. Не навсегда. Какие-то десять лет, и мы снова встретимся. 

Здание суда мы покидали через тот же выход с торца. После мягкого приглушенного света полуденное солнце слепило и резало глаза, поэтому я не сразу заметила ожидающую нас у фонтана Элис. А вот Саймон сразу увидел и усмехнулся, думаю, у стражей есть какие-то штучки, позволяющие видеть всегда, при любых переходах и в любых условиях.

Подруга кормила птиц бутербродами, и самые наглые клювы явно присматривались не к хлебу, а к колбасе.

– Элиза!
– рыжая вскочила, забыв про бутерброд.

Этим тут же воспользовались нахлебники, растаскивая остатки угощения, кто куда. Один мухолов, сам по размеру не намного больше крупной мухи или шмеля, подхватил здоровый кусман и тяжелым бреющим полетом поспешил в укромное место, пока не отняли.

– Как все прошло? Как родители?
– Элис взволнованно вглядывалась в мое лицо, пытаясь угадать приговор.