— А, это… — смущенно улыбнулась соседка. — Марфа учит меня готовить. Было несколько фальстартов…

— Мне нужна твоя машина, — безо всякого приветствия сказала Майя. — И как можно быстрее. Ждать такси я просто не могу.

— А мотоцикл и одежда не нужны? — рассмеялась Рита, умолкла, вглядываясь в пасмурное лицо Майи и добавила уже без улыбки: — Что-то случилось? Что-то, связвнное с… — Рита понизила голос. — С ними?

Майя кивнула:

— И с Катей — тоже.

— О, господи… Но мне нельзя… вы понимаете — вот так просто отдать. Славик только что ее купил. Он сказал: твоя тачка — ты и разбивай. Как-то так, — Рита неловко усмехнулась. — Давайте, я вас отвезу, ага? Вот только надо что-то сделать с бардаком в кухне.

— Ступай! — сказала незаметно возникшая рядом Марфа. — Я приберу и обед сготовлю. Будь умницей. Вы обе будьте, — тихо добавила она, глядя вслед людям.

Майя Денисовна начисто сжевала сигарету, пока Рита выводила из гаража свой красный "Матиз". Юная автомобилистка была очень взволнована, до Майи то и дело долетали возгласы: "Поправить зеркало!", "Снять с ручника?..", "Поправить зеркало!", "Ох, нет — это не то…", "Да, пристегнуться", "Боже, я не забыла поправить зеркало?"

— На прошлой неделе закончила автошколу, — гордо сообщила Рита, выбравшись наконец на дорогу. — Садитесь! Да, ведро… — заметила она наконец. — Его лучше в багажник, я думаю.

— Нет! — отрезала Майя. — Только в салон. И так, чтобы его не укачивало, он этого не любит.

— Он?.. — растерянно переспросила Рита. — Ну, ладно, можете поставит на детское сиденье, если ведро чистое.

— Конечно, чистое! — слегка обиженно отозвался из ведра Хлюп. — Поздравляю с прибавлением в семействе, — вежливо добавил он.

— Нет-нет, это мы на будущее… — машинально пояснила Рита, и замерла с приоткрытым ртом, глядя на ведро. — Никак не привыкну, — прошептала она, опомнившись.

Полупрозрачное щупальце аккуратно приподняло крышку, точь-в-точь, как истинный джентльмен — шляпу.

— Добрый день, — слегка запоздало приветствовал Риту унитазный монстр.

— Вау! — восхитилась она. — Кажется, нас ждут приключения!

— Ой, лучше бы не надо… — тяжело вздохнули в ведре.

Машина сорвалась с места — от волнения девушка забыла и о правилах, и о том, что до сих пор не знает, куда должна ехать. Майя Денисовна продиктовала адрес GPS-навигатору, благоразумно предпочитая лишний раз не беспокоить водителя.

Некоторое время они ехали молча.

— Знаете, что я думаю? — нарушила наконец Рита молчание. — Наверное, наш поселок стоит на древнем индейском кладбище!

Майя, которая как раз прикуривала очередную сигарету, судорожно закашлялась.

— Ох, вы правы! — покачала головой Рита. — Какая я глупая! Древнее кладбище вряд ли бы сохранилось — здесь ведь была война.

Майя Денисовна глянула в сторону девушки, отметила, как побелели костяшки пальцев, стиснувших руль, и мягко поинтересовалась:

— Может, все-таки лучше я поведу? У меня есть права.

— Я в порядке! — видимо, в подтверждение слов Рита лихо затормозила перед самой "зеброй". — А можно вас кое о чем спросить?

— Попробуй, — пожала плечами Майя, оглядываясь на жалобно пискнувшее ведро.

Рита наконец оторвала остекленевший взгляд от дороги и обернулась к соседке.

— Вы — ведьма? — выдохнула девушка. — Вы ведь рыжая, и вообще…

— Ведьма. Но только на время экзаменов, — невозмутимо ответила Майя, помолчала немного, дожидаясь, когда машина снова двинется с места, а после добавила, понизив голос:

— И вот еще что…

— Ага? — Рита нервно скосила глаза на пассажирку.

— Завязывай со второсортной фэнтезятиной, пока не поздно!

— Как же прекрасно, когда наконец наступает тишина! — подумала Катерина, открывая глаза. Некоторое время она разглядывала относительно белый потолок с желтоватым пятном в углу и тоненькой сеточкой трещин вокруг матового светильника. Наконец пришла к выводу, что потолок — не ее, и перевела взгляд на стену. Стена тоже не имела никакого отношения к ее дому. Таким отвратительным цветом — то ли болезненно-бежевым, то ли обморочно-салатовым — она бы свой дом не изуродовала. Сколько Катерина видала интерьеров, подобный унылый цвет ей попадался только в одном месте. Наконец она оторвалась от созерцания стены и обратила внимание, что тишины больше нет: в комнате, или — если уж признать неизбежное — больничной палате раздавался приглушенный плач.

Катерина обернулась, окинув палату взглядом: она оказалась одноместная и почти уютная, разве что основательно зарешеченное окно слегка настораживало. У окна стояли двое людей, солнце сияло за их спинами, а лица оставались в тени. Единственное, что Катерина могла сказать почти что с уверенностью: мужчина — судя по одежде — был врачом, а женщина…

— Мама? — удивленно спросила Катерина. — Не надо, не плачь, пожалуйста. Я в порядке, правда.

Женщина судорожно всхлипнула, прижимая носовой платок к губам, и шагнула было вперед, но врач удержал ее.