– Магия мшистов, – хвастанул мой малыш и улыбнулся. Нотта снова глухо вскрикнула. Видать, для неё настала ночь откровений.

Вскоре появилась Росса с отваром. Геллан открыл глаза – и завертелась карусель.

– Не дай ей уйти, – мягко проворковал невесть откуда взявшийся кровочмак. Он весь аж лоснился от счастья. Ещё бы – столько крови всосать в одно рыло. Я на мгновение замерла, соображая, а затем кинулась за великой знаменитостью, что, воспользовавшись суматохой, начала отползать на задние позиции.

– А ну стоять! – приказала громко, отчего сребловолосая дева дрогнула и споткнулась. – Мы тебя не для того спасали, чтобы ты сейчас удрала и напоролась ещё на одно стило или на что похуже.

– Ты не понимаешь, – лицо её исказилось мукой, – Я должна… мне надо…

Она делала шаг в сторону – я следовала за ней, полная решимости сбить с ног, если надо, но не дать ей удрать.

– Вы спасли меня, чтобы сделать своей пленницей?

О, как заговорила! А голос! А интонации! Арктический холод, рокот гор – аж мороз по коже пошёл. Я оценила, да. Только я не зеосская поклонница, чтобы падать ниц только от звука её небесного голоса.

– Вы забрали меня прямо с подмостков. Есть обязательства перед городом, дела, которые надо завершить.

– Ложь, – мягко отозвался из тьмы Айбин. Нотта вздрогнула.

– Там мои люди, меня будут искать! Что непонятного? Я слишком известна, чтобы бросать на самотёк тех, кто мне доверился!

– Ложь, – с наслаждением смаковал единственное слово кровочмак.

Я видела, как подтряхивает Нотту. Как сердце её бьётся быстро-быстро, отчего дрожит ямка под горлом. По её лицу снова промчались табуном сотни чувств и эмоций. Кажется, она готова была заплакать, но сдержалась. Дышала часто и сглатывала, будто в гортани застрял пароход.

Она устало прислонилась к фургону.

– И, тем не менее, я должна уйти. Он погибнет, если я не вернусь. Или случится непоправимое, – Нотта выпрямилась, расправила плечи и твёрдо посмотрела мне в глаза. – Там, брошенный и спрятанный, остался ребёнок. Поэтому я должна вернуться.

– А вот это правда, – проворковал Айбин и показался из темноты. – Но одной тебе всё равно нельзя бродить по городу, где тебя почему-то хотят убить. Причём убить – не просто лишить жизни, а лишить мучительно и долго. Вряд ли тебе целились в горло. На стило – очень интересный яд, вызывающий бред и видения, некие предвидения и нередко – предсказания будущего.

Очухавшись от раны, ты невольно рассказала бы тем, кто рядом, о своих странных снах. И тебя обязательно подтолкнули к определённым событиям.

Ты стрела в чьих-то коварных руках, Нотта. Стрела с удивительным голосом. Это как-то связано одно с другим, но ты не хочешь понимать, что обречена. Не сегодня так завтра тебя используют. И ничем хорошим это не закончится.

Айбин говорил резко, метал слова, словно камни, и они попадали в цель. Нотту шатало из стороны в сторону, как пьяную.

– Что же мне делать? – в голосе не слышалось страха – только отчаяние.

– Немного подождать. Тебе нельзя идти одной. Вообще стоило бы упасть на дно и затаиться, но ребёнок – это меняет дело. Ты могла бы сказать, где он, и кто-то забрал бы малыша без лишнего шума.

Нотта побледнела так, что мне показалось: вот сейчас она грохнется в обморок.

– Нет! – крикнула громко. Такой голосище – верный способ попасть в неприятности: её за три километра слышно. – Я должна сама, – сказала тише, но я поняла: она что-то скрывает. Что-то непонятное в её истории. Какая-то тайна с не очень хорошим запахом.

– Нет так нет, – произнесла я миролюбиво. – Лучше Геллана вряд ли кто справился бы с любой задачей, но сейчас он ранен. Поэтому либо Сандр, либо Ренн. А можно и того, и другого взять для надёжности.

Нотта обречённо кивнула и сползла вниз, села прямо на стылую землю, опираясь спиной о фургон. Нет, с ней явно что-то не то творилось, но забивать голову её поведением мне не хотелось. Если бы не Айбин, я бы, наверное, отпустила её к чертям собачьим. Не хватало только ещё возиться с истеричными певичками. Но Айбин знал что-то, чего я не понимала, поэтому лучше прислушаться к нему и сделать так, как он считает нужным.

Нотта

Она так и не поняла, почему убежала вместе с ними. По-настоящему даже испугаться не смогла сразу. Липкими щупальцами страха накрыло, когда мчались по тёмным закоулкам.

Какое-то непонятное оцепенение. Стакер и девчонка, отравленное стило, таинственный кровочмак с наглыми глазами, совершенно непокорными движениями и непочтительными разговорами.

Затравленные, влачащие существование кровочмаки так себя не ведут. Слишком свободное поведение, выходящее за рамки существующих порядков.