Он успел. Толкнул Нотту и прикрыл собой. Ещё миг – и было бы поздно. Стило вошло в плечо, но боли Геллан не чувствовал. Видел лишь, как бушует толпа и как Дара рвётся вперёд. Глупо было надеяться, что она спокойно дождётся развязки.

Нотта стояла бледная. Слишком бледная, до синевы, почти сливаясь с серебристыми волосами. Не хватало, чтобы она сейчас упала.

– Уходим, не стой! – отдал Геллан ей приказ, схватил за руку и потянул прочь со сцены, где они стояли, как два жертвенных животных, на виду у всех.

– Моя китарра! – низким голосом рявкнула дева и ловко ухватила инструмент за гриф. Теперь его можно оторвать от Нотты только вместе с рукой.

Толпа ахнула и забурлила.

– Поцелованный солнцем! Смотрите!

–Это он, он! Я его видела там, у зимних костров! – визжала хорошенькая ведьмочка и хлопала в ладоши.

– Шаракан! – выругался Геллан. От волнений морок спал и вернулся привычный облик. Теперь его узнали. Нужно двигаться очень быстро, чтобы успеть скрыться, но оставалась ещё Дара, что рвалась вперёд – он видел её, чувствовал, и пока не мог найти правильного решения.

Толпа вдруг замерла, замедлилась. Дару вытолкнуло на сцену, как пробку.

– Я так и знал, что без меня не справитесь! – улыбаясь на все тридцать два, подмигнул Сандр. – Ренн и Рина заморозили толпу – уходим, быстро!

Геллан схватил второй рукой Дару и поволок девушек прочь. Нотта не сопротивлялась, ни о чём не спрашивала, лишь крепче зажимала китарру и быстро перебирала ногами. Для анемичной певички у неё были очень хорошо развитые лёгкие: дева даже не задыхалась при беге.

Зато Дара почти всю дорогу бурчала, не могла остановиться.

– У тебя кровь! Тебя ранили! Тебя могли убить!

Он молча тянул их прочь от центра города, выбирая тихие улочки. Когда они добрались до постоялого двора, плечо горело огнём. В таком виде нечего было и думать заходить внутрь: плащ в крови, стило всё ещё в плече. Геллан не стал его трогать, потому что знал: за то время, что они уходили, можно истечь кровью.

Они прокрались к фургонам. Там их ждали кровочмак и Йалис.

Айбин стоял выпрямившись. Ноздри его красивого носа трепетали: он чуял кровь.

– Ни дня без приключений, – хищно улыбнулся кровочмак и жадно потянул носом. Ну, да. Кому-то раны, а кому-то – радость и предвкушение.

Дара вдруг осела мешком прямо на твердь и рассмеялась.

– Всё, как положено на хороших праздниках! Какая радость без заключительного мордобоя? Как говорит моя бабушка: «Ели, пили, веселились, а наутро – прослезились».

– Какая мудрая у тебя бабушка, – сладко проворчал Айбин.

– Да уж, не жалуюсь.

– Давай, я помогу, – подала голос молчавшая до этого Нотта и решительно потянулась к рукояти стило. Лицо её побледнело ещё больше, если такое вообще возможно. Дара встрепенулась и резко поднялась на ноги. Кажется, девчонка хотела закрыть его собою. В груди стало жарко.

Геллан уклонился, не давая Нотте приблизиться.

– Не надо. Стило предназначался тебе. Вряд ли хорошая идея касаться его.

– Я сама! – выкрикнула Дара, но он только покачал головой, выдохнул, и сделал это сам. Кровь начала выходить толчками. Слишком горячая.

– Кажется, стило отравленный. Хорошо, что ты стакер, – заметил Айбин. Геллан сжал губы и метнул в кровочмака сердитый взгляд. Теперь и Дара стояла белая, с дрожащими руками.

– Не бойся. Большинство ядов для меня неопасны, – поспешил успокоить девчонку, но та только ещё сильнее разволновалась. Помогала снимать плащ и жилет, рвала рубаху. Пальцы её дрожали, губы тоже, но сосредоточенное лицо и решимость в глазах давали понять: она справится.

– Когти льва выглядели ужаснее, – заверила она Геллана. – Правда, крови было меньше.

– Подожди, – вздохнул он. – Пусть немного стечёт, и я остановлю. Рана глубокая, надо, чтобы очистилась, насколько это возможно. Не пугайся, если провалюсь в бред, ладно? Айбин рядом, поможет.

– Не испугаюсь, – заверила его девчонка. Он чувствовал её осторожные прикосновения и старался не меняться в лице, когда она надавливала на края раны. – Пуфик!

Айбин крутился рядом, держа мерцателя на руках. Улыбался, довольно щуря глаза. Кто-то сегодня насытится по жадное до крови горло.

– Будем просить мимеи помочь нам, – только она разговаривала с животными, как с людьми. Вот кто бы ещё просительно заглядывал в глаза толстозадому трусливому мерцателю? Никому бы в голову не пришло подобное. Только ей. Пуфик важно заурчал и приподнял круглые уши. Айбин приволок горшок с мимеями, и эта парочка – Дара и Пуфик – тут же наклянчили целую гору бело-голубых стеблей.

У неё замёрзли пальцы, а его кожа оставалась очень горячей. Геллан видел, как напряжённо наблюдает за ними Нотта. Понял, что певице хочется задать много-много вопросов, но она сдерживается, ждёт, когда закончится возня с раной.