– Из-за расположения сверху, почти над ствольной коробкой, никакие загрязнения, которые собираются внутри оружия, не влияют на его работу.

– Да, так же как и раньше все сделано. Стебель затвора сверху, это уже было.

– Так, да не так, – опять взял слово тот, кого называли Василием Петровичем. – У первого образца направляющие выступы где? На стебле затвора. А направляющие пазы для них? Внутри ствольной коробки. Смотри сюда, что видишь? Ага, все наоборот. Совсем это не одно и то же. И, кроме того, стебель с широкими и длинными направляющими сначала направляется ствольной коробкой, а затем уже самой крышкой.

– Это нехорошо, – заключил его оппонент, сделав ударение на последнем «о». Собирался добавить еще что то, но тут же нарвался на критику в свой адрес.

– А у Вас, Василий Петрович, затвор с рамой еще глубже спрятаны, а рама при накате работает как клин, распирая в стороны боевые упоры. Тоже потери скорости и энергии.

– Твоя правда, – тут же согласился последний, – я об этом давно думаю, да решения пока не вижу.

– Есть у меня одна задумка, но поздно сейчас что-то менять. Смотреть нужно. Пробовать.

В это время паренек, приведший меня, указал на мужчину в серой габардиновой гимнастерке, подпоясанной широким офицерским ремнем без портупеи. Который, на быстром ходу преодолев ступеньки бокового вход, а и еще не переступив порога отдельного отсека «огневой», в шутливом, доброжелательном тоне бросил в сторону собравшихся: – Что вы тут снова натворили, едят вас мухи с комарами? Что же вы подводите-то меня, черти! Не порядок.

Собравшиеся загомонили в ответ. Кто-то подошел здороваться, кто-то стал добродушно отшучиваться.

– Это и есть Николай Александрович, – шепнул мне сопровождающий, и посчитав задачу выполненной, шмыгнул в сторону.

Выждав десяток минут, когда первые страсти улеглись, и основные производственные вопросы были решены, я подошел к Орлову и, представившись, коротко объяснил цель своего приезда.

– Ну, что же. давайте посмотрим, что у вас за чудо оружие, – развеселился он. Очевидно подозревая во мне очередного горе изобретателя, которые всеми правдами и неправдами, стремятся пропихнуть свои поделки. Что, между прочим, кроме признания, приносило и неплохие деньги, так что энтузиастов не убавлялось.

– Это не мое изобретение, – поспешил, я откреститься от участи быть осмеянным.

– Да, не переживайте так молодой человек, – остановил меня подполковник, – раз добрались до нас, значит как минимум посмотрим с чем пришли. Василий Фёдорович, задержись на минутку, – окликнул он воентехника 2-го ранга. – Это наш инженер-испытатель Лютый Василий Фёдорович, молодой, но очень перспективный сотрудник. Недавно закончил испытания нового вида оружия, рекомендованного в серию, как раз по интересующему вас профилю. Пройдемте в мастерскую посмотрим, что вы принесли.

Внутри павильона был просторный зал, именуемый стрелковым, со специальными стендами, обитыми листовым железом, для подготовки оружия к стрельбе, последующему осмотру и чистке после испытаний. В стороне стояли простейшие слесарные станки и находился инструмент для производства несложных отладочных работ и исправлений. Противоположный конец зала был отдан под кабинеты для инженеров и техников, где происходил разбор результатов стрельб, обработка материалов испытаний и производство несложных измерений.

На один из столов я и выложил принесенный «штурмпистоль» с боеприпасами и стержнями метательного заряда для надкалиберных гранат, а так же инструкцию на немецком языке. Отдельно положил две трубки зажигательно-дымовых патронов, найденные среди вещей диверсантов. Делали их по типу одноразовых ручных сигнальных или осветительных патронов. Выглядели они как короткий ствол в виде трубки из многослойного клееного картона, заполненный термитной смесью с вышибным зарядом, приводимым в действие простым терочным запалом. Предназначались такие патроны для поражения транспортных средств противника, создания очагов пожаров, ослепления и выкуривания живой силы из оборонительных сооружений, подвалов и различных укрытий. Как правило, снаряжались смесью красного фосфора и порошкообразного магния. Из-за низкой точности и неудобства применения широкого распространения они не получили, используясь в основном диверсионными подразделениями. Захватил я их на всякий случай. Аэродромные оружейники, что-то говорили про отличия немецкого пороха от нашего, точнее о способе изготовления пороховых ускорителей из-за чего наши горели неравномерно, снижая точность из-за виляния в полете. Я собирался наглядно объяснить принцип действия простейшего РПГ, используя как пример надкалиберную кумулятивную гранату. Может и не совсем удачного, но с чего то же нужно начинать.

Специалисты осмотрели оружие и боеприпасы и безапелляционно заявили, что представленные образцы им известны. Ранее они прошли испытания и признаны малоэффективными. Предпочтение отдано минометным системам, простым и дешевым в изготовлении.

– Основной причиной отказа, является довольно высокая себестоимость из-за использования в конструкции стратегических легких металлов, – пояснил мне Орлов, – к тому же задачи по уничтожению живой силы на ближних дистанциях успешнее выполняются обычными ружейными гранатометами с более мощным боеприпасом.