Грайд шутливо толкнул плечом Кина, и тот, пнув его в ответ, не без удовольствия парировал:

— От лохматого и слышу.

Улыбаясь, Айт двинулся дальше, на ходу приказав парням:

— Не отставайте. Большую часть пути мы за ночь преодолели, но времени у нас в обрез. К обестине надобно до башни добраться. Моргана медлить и ждать удобного для нападения момента не будет.

К сваору* мужчины вышли к воротам портового города Гродж, являющегося крайней точкой на мысе Фарси. Именно отсюда по морю быстрее всего можно было попасть на Клепларнийский полуостров, где и находились Темные Врата — цитадель одаринов.

Грайд, опасаясь быть узнанным кем-то из шатающихся по городу дриммов, сразу предусмотрительно пониже натянул на голову капюшон, а Кин, впервые попавший в большой город, плелся по его узким улицам с разинутым ртом.

Айту то и дело приходилось подталкивать парня в спину, дабы тот не отстал или не затерялся где-нибудь в толпе.

У вылинявшей от ветра и дождей деревянной вывески с вырезанной на ней жареной бараньей ножкой одарин остановился. Потянув на себя скрипучую дубовую дверь, они вошли в небольшую городскую харчевню, насквозь пропахшую запахом жареного мяса, дымом и кислым бургасом.

Обычно в таких заведениях людно становилось к обестине и поудани, но сейчас в полутемном помещении сидело не меньше десятка дриммов, и первым желанием Айта было побыстрее выйти обратно на улицу. Помешал ему это сделать отчаянный крик молодой подавальщицы, которую бесцеремонно схватили подвыпившие молодчики да бросившийся на ее защиту грузный хозяин харчевни, чья попытка отбить девушку у распоясавшихся подонков была остановлена вытянутыми из ножен мечами.

— Отпустите дочку, Темной Матерью заклинаю, — взмолился мужчина, с ужасом глядя, как дриммы, лапая и задирая юбки, растягивают на столе бьющуюся в истерике дочь. — Берите все, что хотите. Денег дам. Еды. Только не трогайте ее.

— Ты нам девок обещал, — выкрикнул один из дриммов. — Нет девок — сойдет и твоя дочка.

— Я ничего вам не обещал. У меня приличное заведение, вы же видели вывеску при входе.

— Старая у тебя вывеска. Не видно на ней ничего, — загоготали мужчины, не собираясь отказываться от своей гнусной затеи, и в этот момент громкий рокочущий голос Айта испортил им все веселье:

— Немедленно отпустите девушку.

Достав из-за пояса кнут, одарин задвинул себе за спину едва сдерживающего оборот Кина и выжидающе замер в уверенной стойке.

— Ты кто такой? Как смеешь приказывать слугам Ее Величества? А ну, взять его, — крикнул старший по званию среди присутствующих. Но стоило двоим дриммам броситься к Айту, как кнут его свистящим кольцом взвился вверх, а потом безжалостно обрушился на головы нападающих.

Одному из них одарин до кости рассек лицо, а другому удушающим приемом обвил кнутовище вокруг шеи и, подтянув дримма к себе, вынудил того встать на колени.

В глазах хрипящего мужчины отразилось понимание происходящего, когда пальцы Айта сомкнулись на его горле, и кривящихся губ Первого стража коснулась жесткая улыбка:

— Так ты, значит, не видел, что на вывеске этой харчевни нет привязанной красной ленты?

Дримм что-то замычал, отчаянно мотая головой, но по лицу его уже ползли черные трещины, а кончик носа проваливался все глубже в череп, являя собой жуткое зрелище.

За считанные секунды дримм осыпался под ноги одарина серым пеплом, а его притихшие от страха товарищи наконец поняли, на кого нарвались, отпустив плачущую девушку и пятясь к черному ходу.

Вот только это их уже не спасло.

Не сговариваясь, Грайд и Айт выбросили темные квадры, снесшие головы не успевшим пригнуться остальным дриммам, и когда в харчевне повисла давящая тишина, одарин хмуро зыркнул на сжимающего в объятьях дочку хозяина заведения и кивнул головой в сторону окон:

— Закрой все ставни и на двери табличку "закрыто" прицепи.

— Сейчас. Все сделаю, — суетливо подхватился выполнять приказ хозяин.

Через несколько минут в харчевне стало темно, как в погребе, и лишь уютно потрескивающее в очаге пламя теперь служило единственным источником света.

— И давно у вас тут столько дриммов появилось? — присаживаясь на корточки перед одним из убитых, поинтересовался Айт.

— Несколько дней, — тяжело вздохнул трактирщик. — Вы бы видели, сколько их в порту. Все ищут кого-то.

Айт тревожно прищурился, а затем стал потрошить карманы дриммов.

У одного из них он обнаружил на груди сложенный вчетверо лист бумаги, а когда развернул его, то стал еще мрачнее. С немного потрепанного и помятого листка на него смотрел Доммэ, изображенный настолько достоверно, что даже ребенок опознал бы по нему оригинал без особых проблем.