Вытащив из-под подушки свой гребень, девушка осторожно разделила волосы Лин и стала быстро их плести, укладывая вокруг головы девочки аккуратными колосками.

— А шить и вышивать ты тоже умеешь? — вновь заговорила все это время терпеливо молчавшая девочка.

— Не так красиво, как твоя бабушка, но умею, — улыбнулась Вайолет.

— М-м, — задумчиво промычала Лин. — А готовить?

— Что "готовить"? — удивилась девушка.

— Ну, хоть что-нибудь умеешь готовить?

Вообще-то, приготовить Вайолет могла что угодно. Матушка всегда учила ее всему, что умела сама, но в данном случае девушка не совсем понимала, что именно интересует маленькую дочку Айта.

— Конечно, умею. Правда, если тебе хочется чего-то особенного…

— Умеешь, значит, — не дослушала ее Лин. — Хорошо. А правда, мой папа красивый?

Это было очень неожиданно. Вайолет едва не выронила из рук гребень. Она действительно считала Айта красивым мужчиной, но признаваться в этом девочке было крайне неловко.

— Для всех девочек их папа самый красивый, — дипломатично ушла от неудобного вопроса Вайолет. — Я, например, тоже считаю, что мой папа невероятно привлекательный мужчина.

— А еще Айт сильный, — продолжила гнуть свою линию Лин. — Смелый и умный. И ловкий. И этот… забыла, как это слово называется… — девочка запыхтела и покраснела, пытаясь усиленно вспомнить еще трудное для нее определение отца.

— Я согласна, — затянув последнюю косичку, примирительно подняла руки Вайолет. — Твой папа самый лучший мужчина на свете.

— Ага, — шустро развернулась девчушка и хитро прищурилась. — Значит, он тебе нравится?

— А… м-м… — растерянно замычала Вайолет. — А ты не хочешь посмотреть на свою прическу? — быстро сменила тему она.

Лин проскакала до стоящего на комоде зеркальца и, заглянув в него, взвизгнула от радости.

— Вот ты где, — бархатный рокочущий голос Айта внезапно вторгся в уютную расслабленность комнаты, мгновенно заполнив ее своей мощной энергетикой. — Лин, я же просил тебя не мешать гостям.

— Я принцесса, — никак не отреагировала на суровое замечание отца девочка, захлебнувшись в счастливом восторге. — Смотри, как красиво. У меня корона из косичек. Это Вайолет сделала.

Вайолет зачарованно смотрела на Айта, впервые за все то время, что знала мужчину, совершенно его не узнавая.

Он молча наблюдал за вертящейся волчком девочкой, и из глубины его темных глаз шел мягкий, теплый свет, а на постоянно сурово сжатых губах сейчас теплилась совершенно удивительная улыбка.

— Она тебя разбудила? — одарин перевел свой взгляд на Вайолет, и еще сохранившаяся в нем нежность досталась и девушке, окатив ее жаркой волной.

— Нет, что ты… Я уже не спала. Мы с Лин так мило болтали…

— Пап, — Лин подбежала к Айту и нетерпеливо дернула его за руку, — не надо больше маму искать. Я ее уже нашла.

— Что? — мужчина нахмурился и непонимающе уставился на ребенка.

— Кейтеро говорит, что хорошая жена должна любить детей, уметь готовить, шить, быть ласковой и красивой, — выпалила на одном дыхании Лин. — Вайолет все-все умеет, она ласковая и красивая, и она мне нравится. Давай возьмем ее в мамы?

Вайолет проглотила испуганный вздох. Айт медленно повернул к ней голову. Взгляды их встретились, и время для них вдруг перестало иметь смысл.

Если оно и существовало, то где-то там, далеко, а здесь, в замершем мгновении, были только омуты их глаз — зеркала души, в которых каждый из них видел свое отражение.

Все так просто. Неизбежная необходимость видеть себя в ком-то другом. И на секунду можно представить, что невозможное возможно, что где-то в бесконечной глубине Вод Небесного Ирия существует мир, в котором есть уютный дом, затерянный среди гор и лесов, и там живет счастье. Такое обычное человеческое счастье — с пряным запахом свежего хлеба по утрам, звонким детским смехом, нежной улыбкой любимой женщины. И можно все отдать за то, чтобы каждый день видеть исцеляющий свет любви в ее невозможно красивых глазах.

— Ты согласен? — Лин снова дернула Айта за руку.

Одарин отпустил взгляд Вайолет и, наклонившись, резко подхватил дочку.

— Так ты согласен? — вновь повторила она, с трогательной серьезностью заглядывая в лицо отца и обнимая его за шею.

— Все не так просто, маленькая, — прочистил горло одарин. — Вайолет нас совсем не знает. И если она будет не против стать твоей мамой, то это не значит, что она захочет стать моей женой. Я ей совершенно не нравлюсь.

— Нравишься, — мгновенно возразила Лин. — Ты ей очень нравишься. Она сказала, что ты самый лучший мужчина на свете, — тут же вывернула услышанную от Вайолет фразу в свою пользу малышка.