— Ты не умрешь, но станешь пустышкой, не-магом. Память сотрут, а потом, скорей всего, Финн заберет тебя к себе.

— Что? Зачем?! — прошептала я, но ввиду очень ограниченного времени, уточнила: — Куда заберет?

— Бордель. — прошептал он и мазнул своими «варениками» по моим губам.

— Эй! Ты чего?! — дернулась я, и только после этого осознала, что не я одна интересовалась странным поведением Голоса2. Ответил он, конечно же, не мне:

— Хотелось узнать, какие на вкус иномирянки. — самодовольно выдал, но добавил скучающе: — Ничего особенного. Баба, она и в другом мире — баба.

— С…а! — с отвращением прошипела я, чувствуя, как горит кожа на месте прикосновения.

— И тебе охота с мясом любезничать? — спросил Голос3, ранее мной не слышанный.

— У Финна дорого. К тому же, он пока сам не насытится — в зал не выпустит.

— Это точно. — с каплей жалости ответил Голос3. — Может, и себе попробовать? — вопрос был далеко не риторическим и в мою сторону кое-кто намылил ласты. Но тут издалека донесся звук приближающихся быстрых шагов, и Голос3 с недовольством добавил: — Пожалуй, уже поздно…

— Все готово? — властно спросил главный негодяй, и его голос неоднократно отбился от стен эхом, словно резиновым мячиком. Приспешники, на фоне речитативных завываний, дружно заверили гада, что все в порядке и, если на то воля их Мастера, можно начинать хоть сейчас.

Блин… А у меня даже завалявшегося плана побега не появилось…

Не знаю, как конкретно должен был происходить этот дикий обряд, или ритуал, но что-то шло не по плану. На свое везение уповать не приходилось — какое оно может быть у трехкратной попаданки? Ну, «трехкратной» это если вспомнить только самые эпичные ситуации, как перенос в этот мир, попадание в ВМА и мое актуальное возлежании на жертвенном столе.

Все вдруг засуетились. По моим подсчетам, до полуночи оставалось еще хороших минут двадцать, а мои похитители уже забегали как крысы на тонущем корабле уже сейчас. Суматоху можно было бы списать на погрешности в организации, если бы до полуночи оставалось несколько минут, но сейчас? Поэтому воцарившаяся сумятица натолкнула меня на мысль, что у них случился какой-то форс-мажор… а я мысленно скрещивала пальцы на удачу. Свою, естественно.

— Кто проверял круг? — вдруг рявкнул Паук, и я будто наяву увидела, как втянули головы в плечи его помощники. — Кто. Проверял. Круг?! — на первый взгляд спокойный, но в то же время полный ярости голос разрезал опутавшую пространство тишину. Казалось, было слышно даже учащенное биение сердец стоявших вокруг меня магов. После он устало выдохнул и вновь заговорил: — Последний раз спрашиваю: кто проверял рисунок круга?

Теперь его интонации разили усталостью, а сам он казался выжатым как лимон, физическая оболочка уже исчерпала свои ресурсы и мужчина на последнем дыхании смог вытолкнуть из своего бренного тела слова. На помещение свалился груз прожитых им лет, тленность бытия и безысходность… Мерзкое ощущение.

Поддавшись порыву, словно почувствовав то же самое, что и я, один из помощников, обладатель тонкого голоса, признался:

— Я проверял, Мастер…

Панический хрип, который принадлежал этому «я-проверял-мастер»-мальчику, подссказал, что он уже не жилец.

Липкая тишина, в которой слишком громко раздался глухой звук упавшего безжизненного тела, стала зловещей. Шаги Паука и шуршание его одежды при ходьбе дополняли картину нотками потустороннего ужаса.

Было ли мне жалко мальчишки с детским голосом? Я бы соврала, сказав «да». В моем случае, чем меньше останется помощников безумного мага — тем для меня лучше. Но и сказать, что смерть проштрафившегося оставила меня равнодушной, тоже не могу. В тот момент я застыла, точно муха в паутине. И, в отличие от юных магов, понимала, кто единственный Паук в этом помещении, а кто — букашки, расходный материал. Просто некоторые еще не готовы поверить в это. Они надеются, что смерть товарища — случайность, и что если не будут огорчать Паука — будут жить и, возможно, даже смогут составить ему компанию во время дележки… чего? Моей магии? Крови? Жизни?

Хотя нет, жизнь мне точно оставят: Голос2 говорил, что после завершения ритуала меня… то есть, мое тело, отдадут некоему Финну, владельцу борделя. В этом есть аж две хорошие новости: я выживу — первая; меня не будут уродовать — вторая, все-таки больше ценятся неиспорченные девочки… наверное. Ах, а еще, если все пойдет по плану, мне смогут стереть память. Почему «если»? А все потому, что ментальная магия на меня как бы действует со сбоями. Вспомнить только, как ректор пытался экстренно обучить меня. Впрочем, затрудняюсь сказать, что для меня в этом случае хуже: помнить прошлое или быть бездумной куклой в руках извращенца? В любом случае о магии придется забыть. «Пустышка. Не-маг» вот кем я стану.

Мелькнувшее в подсознании досадное «я все равно на это повлиять не смогу», заставило позабыть о философских разглагольствованиях и сосредоточиться на происходящем вокруг.

Только теперь я заметила, что в «пещере» вновь возобновились ритуальные песнопения — на заднем фоне тот же голос что-то подвывал речитативом. Сновали маги, переговариваясь между собой, шелестели какие-то бумаги. Впрочем, все, как и до возвращения Паука, но, тем не менее, что-то неуловимо изменилось: будто в помещении снизилась на пару градусов температура и теперь меня пробрал озноб и моя кожа стала гусиной, волоски на руках и затылке стали дыбом, а дыхание сперло, словно в воздухе не хватало кислорода.