— Сорнион? — переспросил он и уставился на меня, сощурив глаза, — Сопляк полгода убил на то, чтобы увести тебя из Академии! Думаешь, я могу оставить подобное без наказания? — он мерзко усмехнулся, заставив меня поежиться в очередной раз.

— Он жив?

— Конечно, нет! Не нужно считать меня окончательно выжившим из ума идиотом! Я не настолько глуп и преисполнен добродетели, чтобы оставлять в живых таких свидетелей! Но теперь тебе придется закрыть рот — у меня больше нет ни времени, ни желания удовлетворять твою любознательность.

Я поняла, что это — действительно край и при очередном писке меня на самом деле вырубят без лишних пиететов. И не факт, что заклятием — могут и просто чем-то тяжелым приложить. Ну, это зависит от того, насколько смогу довести до белого каления собеседника.

Тем не менее Криса мне было не жаль ни капли: предательство я не намерена прощать даже покойникам. Ему и так уже все равно, а я благодаря его стараниям нахожусь не в том состоянии, чтобы придумывать кому бы то ни было дешевые оправдания. Я жестокая? Наверное. Но слова о том, что ударившему тебя по правой щеке, нужно подставить левую, у меня с самого детства вызывают когнитивный диссонанс. Я всегда считала, и даже сейчас продолжаю так думать, что жить нужно по совести, а не прощать обидчиков и давать им второй, третий и десятый шансы и лизать им задницы…

И все же, как быть? Жить, но платить за жизнь своим телом, или использовать последний шанс на смерть? Молча смириться или доставить неудобства?

Саркастическая, немного безумная ухмылка озарила мое лицо.

— Спорим, у вас все равно ничего не получится? — прокаркала я, делая ужасно длинные паузы между словами. — Меня спасут, а вы умрете. Вы все умрете! Сдохнете, как тараканы! Сдох…

Паук не выдержал и обрушил на меня невиданной мощи блок. Я застыла на полуслове с открытым ртом и глазами. Спустя мгновение, его рука резко, с размаха, поставила мою нижнюю челюсть на место. От удара зубы клацнули, осознание затопила вспышка боли, и тут же солоноватая жидкость заполнила рот — я прокусила язык. Он с яростным выражением морды склонился надо мной, а потом с размаха залепил пощечину. Голова немного дернулась, но прикованная ремнем, осталась в прежнем положении. После этого мерзавец грубо опустил мои веки, задев при этом обе роговицы. К боли во рту мне добавилось еще и невыносимое жжение в глазах, что не смогло добавить оптимизма.

«Что ж, у меня есть все шансы подохнуть в ближайшие минуты» успокоила я себя, чувствуя, как кровь скапливается в полости рта, а сглотнуть вязкую жидкость, из-за которой на меня то и дело пробирал рвотный рефлекс, я не могла. Уже не могла. Щека горела огнем, язык пульсировал и опять нещадно чесался нос. «Похоже, это конец…» апатично подумала я и мысленно попросила прощение у криата, что больше не смогу к нему прийти и почесать за рожками…

Воздух в помещении вздрогнул вместе со стенами от докатившегося издалека чудовищного грохота, это меня и отвлекло от мрачных размышлений и прощания с близкими мне людьми и существами. На мгновение заткнулся «певец», а в возобновившемся речитативе явно преобладали неуверенные и панические нотки. Сразу после этого Паук приказал нескольким ребятам отправиться проверить, что там произошло. Следующее, что он сказал, касалось напрямую меня:

— Начинаем.

Опутавшие мое сознание паника и страх сковали тело похлеще блокатора. Разум опять потонул в стене белого шума. Слух в очередной раз начал сбоить, выхватывая только отдельные звуки и рождая психоделические ассоциации в мыслях:

Вот кто-то перевернул страницу — спутать этот шершавый звук с чем либо было сложно…

Нервно засопел один из помощников Паука…

Скрипнул камешек под подошвой тяжелого ботинка…

Маг рубит фразы на слова на древнесихирском… (Ритуал? Уже проводят? Но я ж еще не готова!)

Тихий стон, словно набежавшая на берег моря волна… Именно моря — у озер и рек совсем другой звук.

Стучат молоточки по полу…

Что-то большое (и непременно очень яркое — подсказывает подсознание) пульсирует совсем близко…

Пенопластовые шарики водопадом «льются» в деревянный короб, скрывая другие звуки…

Рыцарь вытаскивает из ножен свой меч… Звук металла о металл — лучше, или хуже ногтей по грифельной доске?

Воздух вокруг меня заволновался, нежным пером прикоснулся к щеке, успокаивая, убаюкивая, обещая, что все будет хорошо…

Неразборчивые слова на речитативе и древнесихирское «преходай» обрываются одновременно с появлением в помещении пульсирующего (и безумно яркого, до рези даже в закрытых глазах!) звука…

Что-то грузное падает совсем рядом со мной…

Через раз испуганно дышат помощники Паука…

Низко рычит двигатель автомобиля… Но… В этом мире нет машин! Или есть?

Уже не важно. Ведь Рыцарь успел сразить своим мечом дракона.

Почему я всегда считала, что ящерам чертовски больно? На самом деле это не так.

Им не больно. Им… пусто. И эта Пустота поглощает все звуки. Она, а не воздух, убаюкивает, успокаивает… Она обещает, что все будет хорошо…

ПРИМ.:

В темноте выпускает нити,

Для узора смертельной хватки,

Паучище могучей прыти… *

об этих строчках вспомнила ГГ в опасной ситуации. Почему она вообще их вспомнила — автор не в курсе, но предоставляет заинтересованной публике инфу:

(*) урывок из стихотвореняи «Паучище» © Евгений Кеменов, 2012. Полный стих можно найти на сайте Стихи. ру: ссылка не работает://stihi.ru/2012/03/24/1834