Горькая правда. Не столь важно, любит ли тебя Трэйси, ведь если ты ее не любишь, страдать будет в первую очередь она. Представь себе, я этого не хочу. Ну, разве что чуточку.

Чтоб волосы выпадать начали, например. Чтоб прыщи усыпали смазливую мордашку или крем от растяжек, в котором она плавала в средней школе, имел свойство через года проявлять всех белых змеек там, где им полагается быть. Последнее мое желание вызвано тем, что Трэйси так и не призналось, что ей тогда помогло. Жадина. Может, она просто нашипела на своих соратниц? А, плевать.

В целом же, оказалось, я хочу, чтобы Трэйси была счастлива. Странно, учитывая все, что было между нами, но странности свойственны мне.

Еще у меня имеется наглядный пример того, что изменивший однажды охотнее сделает это снова. Так вот, я бы на твоем месте триста раз подумала, прежде чем поступить с Трэйси так же, как со мной. Это будет твоей точкой невозврата. Надеюсь, в таком случае у нее хватит ума послать тебя к черту.

Не будь сволочью, Броуди. Повзрослей и не морочь моей сестре голову.

Я сложила письмо, раздумывая, зачем вообще его написала. Это не письмо обиды и не письмо прощения — это возмущенный призыв. А еще это очередное доказательство того, что желчи во мне хоть отбавляй, но так я, по крайней мере, избавляюсь от нее без вреда для окружающих.

Мне было необходимо выразить свои мысли, но от конкретно этих размышлений нет толку, если они не дойдут до адресата. Возможно, стоит высказать их в лицо мерзавцу. Интересно, не выгонят ли меня с его свадьбы за подобное?

Я засунула письмо Броуди к первому, в конверт с пятном от кофе, и тут же достала новый листок крафтовой бумаги.

Отец.

Сегодня мне в голову взбрело встать на сторону Трэйси. Да-да, я сумасшедшая. Давно это подозревала. Будешь навещать меня в дурдоме? Ну же, хоть ради приличия.

Я знаю, что вчера у боулинг-клуба ты защищал не меня, а иллюзию родственной связи со Стивеном Бенксом. Моя же цель — вступиться за реальную девушку, которая слишком зависит от тебя.

Раньше мне было безумно обидно, что ты проводишь с ней больше времени. К слову, сводить вместе детей от разных женщин — самое глупое из того, что ты мог придумать. Удобнее для тебя, но болезненнее для нас.

Мы каждый раз сравнивали подарки на дни рождения, спорили, на чьем празднике ты был дольше, кого сильнее раскачивал на качелях, кому дарил самых красивых кукол. Я проигрывала почти всегда, но сейчас мне кажется, дело было в том, что Трэйси умеет убеждать.

Когда нам было пять, она заверила меня, что рыбки болеют от улиточной слизи, и предложила достать «вредителей» из аквариума. Мама как раз лечила водоплавающих малахитовым зеленым, и мои руки стали именно такого цвета на ближайшие пару дней. Я заподозрила неладное, лишь когда эта подстрекательница давилась смехом во время моей первой ловли улиток, но не суть. Вела я к другому.

Может, Трэйси и себя убедила, что если будет идеальной дочкой, то сможет выслужить твою любовь?

Ты знал, что она начала худеть после твоего комментария, мол, она бегемотик? Хотя, возможно, переломным стал «слоненок». Нет, все же больше плакала она после «поросенка».

Мне было смешно, а теперь вот не очень.

Она была пышечкой, да, ну и что? Во-первых, это не убавляло ее привлекательности. Во-вторых, у настоящей женщины должно быть за что подержаться. В-третьих, на кой черт ты дочери гору комплексов создал?

Подготовка к реальному миру? «Я же без задней мысли, я же любя»? Ну не-е-ет.

Спешу тебя осведомить: подростки, в окружении которых мы тогда вертелись, жестоки, отец, а ты не просто не защитил Трэйси, ты уподобился ее обидчикам.

А помнишь, ты как-то «пошутил», назвав меня далматинцем без души? Потому что я вся в пятнышку (мои любимые веснушки), а «все рыжие — ведьмы», читай: «без души».

Снова. Смешно до колик. И до лампочки уже последующие оправдания.