— Ты сам мне никогда ничего не рассказывал, а теперь я виновата? Как интересно у тебя все получается! В постели по пьяни оказались — так я не должна была воспринимать это как что-то даже чуточку смущающее. Старалась справиться с нормальной реакцией на ситуацию, — я растягивала слова, словно иначе они до Бена дойти не могли, — так задела твою тонкую душевную конструкцию. А теперь оказывается, это я вообразила, что у тебя нет чувств? Ты-то сам отрицаешь мои!

— Только не надо вот этого бреда, ладно? Ты знала, что ничего не было в ту ночь. Знала, но все равно объявила мне бойкот.

— Ты меня вообще слышишь?!

С таким уровнем громкости нас, должно быть, слышала вся округа. Если бы у меня не было желания использовать грудь Бена как барабан, я бы создала мысленную заметку: «Подарить ему на день рождения слуховой аппарат».

— Мне. Было. Стыдно.

— Помнится, ты говорила, что между нами ничего и не могло быть. Ты ведь была так уверена. Тогда чего завелась? К чему весь этот цирк?

Обида непонятной природы явно слышалась в его словах.

Я пробежалась глазами по позиции, которую принял Бен: мускулистые руки скрещены на груди, шея напряжена, губы поджаты, по челюсти разгуливают желваки. Сама я не особо отличалась от него, только вот вместо последнего у меня краснел нос и застилались пеленой глаза. Не помню, когда мы в последний раз так ссорились. Были ли у нас вообще такие ссоры?

— Я не это имела в виду, когда говорила, что ничего не могло быть.

— Да-да, — отмахнулся мужчина. — Ты говорила о своих дурацких мерах предосторожности. Чтобы ты знала, я и не пытался стащить с тебя штаны. Ничего не случилось бы, не упади ты по дороге. Надо было промыть тебе рану и отнести к вам с Келли. Не было бы всей этой нервотрепки и не пришлось бы сейчас выслушивать весь этот абсурд.

— Так ведь было бы проще, да? — к глазам подступали слезы, из горла едва не вырывалось рыдание. — А еще проще было бы бросить меня на дороге. Лежала бы там — авось нашел какой-то извращенец. Куда мне ниже падать, верно? Я и так уже порнозвездой стала в шестнадцать — что мне терять? Вот она я, Лоис Лестер — ходячая проблема, нервотрепка Бенджамина Бенкса и единственная женщина в его жизни, с которой он никогда не хотел проявить своих навыков ловеласа. Позвольте откланяться, Бенджамин, — скривилась я и изобразила отвратительнейший реверанс в истории человечества. — Не смею больше тратить ваше драгоценное время!

Я развернулась и замерла, словно передо мной оказалась Медуза Горгона. Хотя было бы лучше, окажись передо мной чудовище с шипящими змеями на голове, а не эта особа.

— Лоис! — во всю улыбалась девушка.

Нет, все же я бы предпочла слушать, как ведутся ремонтные работы в пять утра воскресенья, а не этот голос.

Черные локоны, ниспадающие до талии, идеальная смуглая кожа, пухлые губы, грудь им под стать и темные глаза, полные злорадства. Трэйси Уолк, за спиной которой — ее будущий муж. Чертов Марк Броуди. Этот вечер не может стать еще хуже.

— Лоис, рад тебя видеть!

Нет. Все-таки может.

— Отец, — тяжело сглотнула я, глядя на мужчину, что стал по другую сторону от своей первой дочери. — Какими судьбами?

— Да вот решили в кой-то веки выбраться на семейные посиделки в боулинг, — улыбнулся он. — Забавно, как судьба свела нас в этот вечер.

Действительно забавно то, что именно этих двоих отец считает семьей.

— Привет! — донесся до меня голос Броуди, который все еще стоял в тени.

Надеюсь, он оттуда не выйдет, и мне не придется видеть его физиономию. Достаточно и того, что его голос уже прошелся наждачной бумагой по моим ушам.

— Я гляжу, ты тут не одна, — Трэйси невинно хлопала наращенными ресницами, кивая за мою спину. Туда, где стоял Бен.

Губы задрожали, но я отчаянно старалась не дать слезам потечь по щекам. Не здесь. Не перед ними.

— Любимая, представишь меня? — тихо спросил Бен, обнимая мои плечи.

Меня передернуло. «Любимая». Прозвучало как форменное издевательство.

Я взглянула на друга: мужчина выжидающе поднял одну бровь. Он собирается спасти меня от унижения, несмотря на то, что мы наговорили друг другу?

— Она очень вжилась в роль, — очаровательно улыбнулся Бен троим. — Мы репетировали диалог для озвучки игры. Заказчик ценит реалистичность.

Он протянул руку моему отцу:

— Бенджамин, жених Лоис.

Рот Трэйси раскрылся от удивления, а брови отца едва не коснулись корней темных волос, в которых то тут, то там пробивалась седина.

— Жених, а? — ошарашенно прошептал он, скрепляя знакомство рукопожатием. — Джейсон, папа Лоис.

Я еле удержалась, чтобы не закатить глаза. Он узнал имя моего лучшего друга лишь спустя тринадцать лет и при этом смеет называть себя папой.