— Они тоже куда-то собрались, так что он будет занят в стриптиз-баре.

Открыто смеюсь, понимая, как легко поднялось настроение.

— Мам, он не такой.

— Конечно же нет, — хохочет она. — Состоит в членстве святых. Там же числится твой брат.

— Возможно, он ими руководит.

— И ты тоже.

— Я не в их числе, — улыбаюсь, покачав головой.

— Я не доверяю мужчинам с фамилией Картер.

— Ты за таким замужем, так что это уже само по себе невозможно.

— Мне было скучно.

— А что о вашей свадьбе думает папа?

— У него выдался свободный день.

— Получается, вам просто повезло. Удачное стечение обстоятельств.

— Можно сказать и так.

Смеюсь и завершаю разговор с мамой на положительной ноте, моментально поймав ощущение, что стало немного легче, когда поделился этим с кем-то другим. По крайне мере, хоть кто-то из моей семьи не будет говорить, что я облажался и полный идиот. Нутро шепчет, что такое, конечно, вряд ли могло произойти, но я рассматриваю все варианты исхода событий и мнений.

Дни идут на убыль, и каждый новый пытается выбить меня из колеи. Особенно, когда дело доходит до тренировки. Я никогда не просил помощи, потому что выполнял все требования и добивался нужных результатов. Но сейчас чувствую себя ребёнком. Отметаю в сторону всякую гордость, и прихожу к выводу, что нуждаюсь в ней, как никогда ранее. Новая тренировка, которая выжимает силы, но я собираюсь и не позволяю себе расслабиться. Это не в моих интересах и вовсе не по мне. Я всегда шёл до последнего, и если приходилось, зубами вырывал желаемое.

Не теряю времени и сразу нахожу в толпе команды капитана в лице Ника.

— Ты можешь остаться? — спрашиваю я.

Он улыбается одним уголком губ и, не поворачиваясь к команде, громким голосом называет имена:

— Эд, Коул, на лёд!

Парни послушно отделяются от остальных и возвращаются, подключаясь к нам.

— С вас по сотне, — парирует Ник, растягивая губы в довольной улыбке.

Голкипер с именем Коул закатывает глаза, но, кажется, его вовсе не расстраивает непонятное требование.

— Я не ношу деньги в форме.

— Аналогично, — кивает Эд, который является левым нападающим.

— Дайте угадаю: вы спорили, — вполне равнодушно, говорю я.

— Извини, парень, — криво усмехается Коул. — Я поставил, что ты не будешь просить помощи. Продержался бы ещё полтора суток, и по сотне могли получить мы.

Как ни странно, но данный факт не заботит и оставляет безразличными, ситуация даже смешит.

— Вряд ли буду извиняться за это.

— Нужна помощь? — интересуется Ник.

— Я не знаю, как вы переговариваетесь между собой, — жму плечами. — Не хочу вас подвести.

— Тогда погоняем, — согласно кивает Эд.

Он направляется на свою позицию, его примеру следует Коул. Вероятно, сейчас я пройду новый круг ада, но он будет полезен и необходим, чтобы ориентироваться в знаках и понимать их без слов в ходе игры. И подобное изнеможение полезно не только для предстоящей игры, но и для сознания, которое продолжает сыпать соль на открытую рану.

Эмма

— Ты долго собираешься прятаться?

Алестер недовольно ворчит с закрытыми глазами лёжа на диване и не пытается подняться, чтобы видеть меня. В ответ сверлю его фигуру смертоносным взглядом, но ему совершенно плевать. Он либо не чувствует моего гнева, либо игнорирует, оставаясь привычным собой. Вероятно, второе.

— Думаешь, правильно держать его в стороне? — продолжает он.

— Хватит говорить мне, что делать, — довольно резко бросаю в ответ.

— Я не начинал ничего говорить, это ты завелась на пустом месте. Можешь ответить хотя бы на эти вопросы?

— Что значит хотя бы?

— Потому что об остальном ты молчишь.

Уже открываю рот, чтобы ответить, но голова начинает кружиться, жар моментально вспыхивает в каждой клеточке тела, а к горлу подступает тошнота. Вместо того, чтобы продолжить полемику с Алестером, срываюсь с места и бегу к унитазу, в котором готова оставить все остатки пищи, воды и органов, которые каждый раз желают вылететь со всеми почестями, покинув моё тело. Я ненавижу это. Кажется, что такой сильный токсикоз мучает только меня, но врач заверил, что это вполне естественный процесс. Как вполне естественным процессом может быть то, что я не могу нюхать ни один готовый продукт. Это лишняя трата денег и продуктов, которые так или иначе вылезают наружу, что бы я не ела. Желудок сводит и сжимается, требуя подкрепления, но как только предоставляю ему способ насыщения, он отталкивает его в обратную сторону. И тогда я склоняюсь над унитазом. За короткое время мы стали настолько близки, что каждый раз очистив желудок, я сажусь рядом и плачу из-за изнеможения. Собственно, как и сейчас.