Повторный осмотр горловины с расстегиванием сорочки до середины груди толку не дал. Что же с ней? Воздействие магии? Жаль, о самой магии и ее природе простым людям почти ничего не известно – только то, что силу можно влить и запечатать в неком предмете, получив на выходе артефакт – магический светильник, замок, телепортационный кристалл… Этому учат в гильдии магов – тех, у кого обнаруживается крупица таланта. А в ковен, который, по слухам, мог управлять стихиями, входили только снарры.

Сеньор Веррен переступил с ноги на ногу. Для него половина моих манипуляций была непонятна и незаметна, и в моей бесполезности он окончательно уверился.

Я снова раскрыла сумку и с помощью продолговатой латунной ложечки… что-то нащупала. Равнодушное любопытство зрителей усилилось интересом. А потом случилось непредвиденное – ложечка дернулась вперед, грозя застрять в пищеводе. Как будто ее тащили изнутри… Солнце, неужели…?

Я прокашлялась и глубоко вдохнула.

– Там плющовая змея.

Знахарское ремесло давно отучило бояться крови, ран и неприглядных зрелищ, но змеи вызывали во мне стойкое брезгливое отвращение. Особенно змеи-паразиты.

– Что?! – отец больной не спешил приближаться. Полукруг зевак тоже дернулся было вперед – и волной откатился назад, к дверям. Никто не хотел, чтобы тварь перекинулась на него. Глупцы. Если змея присосалась, то уже не отпустит жертву. Или они считают, что я ее вытащу и брошу в толпу?

Этот паразит, как средство умерщвления, одно время был популярен в жарком Ридгийском королевстве. Яйцо, неотличимое от гречневого зернышка, подкладывалось в пищу, а через сутки в благоприятной среде вылуплялась змея. Находила подходящее место и присасывалась зубами-щетинками, а в кровь жертвы запускала вещество, действующее сильным снотворным. Наподобие комара, который впрыскивает слюну против свертывания крови. Неудивительно, что девушка не приходит в себя.

Но как она подцепила подобное в империи? Сеньорита не наследница престола и не дочь советника, чтобы некто постарался ее убить именно таким способом. В наших краях плющовая змея не водилась – не тот климат.

Удерживая дергающуюся ложечку – крепко же тварь в нее вцепилась! – другой рукой я неуклюже развязывала сумку. В душе все выворачивалось наизнанку, стоило только представить, что предстоит достать железными щипцами…

– Позвольте, лиронна, – Вейден отделился от товарищей по ремеслу и перехватил ложку.

– Щипцы!

Словно послушная ассистентка, я безропотно протянула требуемый предмет. Слишком сильным было облегчение. И пока сосед извлекал склизкую изворачивающуюся тварь и запечатывал в стеклянную банку, я чувствовала к нему почти признательность.

Неясный звук заставил взглянуть на пострадавшую. Без пагубного присутствия паразита она просыпалась! Голубые глаза с дивными пышными ресницами оглядели комнату, набитую гостями, и остановились на Вейдене.

– Лайза, милая, ты очнулась! – тут же подлетел сеньор Веррен.

– Отец, что происходит? – требовательно осведомилась девица, начиная вызывать стремительную антипатию, – что здесь за балаган?

– Слава Солнцу, уже все хорошо, – за спиной дочери он жестом велел спрятать мерзкую банку, – этот господин тебя спас.

Пухлые губы – как у дорогих кукол за стеклянными прилавками – улыбнулись Вейдену. Он одарил ее ответной вежливой улыбкой. Отчего-то захотелось засунуть змею ей назад.

Двигаясь по течению толпы из господских покоев, я так и не смогла понять, что именно стало причиной злости. Не то ли, что все признание досталось Ему? Или то, что он ответил на ужимки надменной аристократки? Со мной начал войну, а другим способен улыбаться. Два года назад мы с теткой переехали из Арингарда в столицу – в надежде, что теплые ветры Ириссы излечат ее от чахотки, но чуда не произошло. Я осталась одна, в незнакомом городе – и в не самой благополучной его части. Без друзей, но уже с врагом. Его лавка открылась через два месяца после смерти тетушки Данаши – чуть ли не напротив моего дома. И это когда я наконец начала обзаводиться первыми клиентами! Едва хватало на хлеб, на уголь для отапливания печи и элементарные ингредиенты. Я подолгу, иногда по нескольку дней пропадала в лесах за городскими воротами, благо весна на юге – близкая сестра лета. Возвращаясь домой, сутками варила зелья, потом предлагала на рынке. Я все еще не попадала в шаг стремительной жизни, но она налаживалась. Медленно, но поддавалась упорству и настойчивости, как вода обтесывает камень.

И вот появился он. Просто однажды я шла с корзиной трав и кореньев и услышала звук, нетипичный для Теневого переулка в утренний час. Стук молотка. Над крыльцом дома напротив прибивали деревянную вывеску «Лавка Вейдена. Зелья». Тогда я еще оценила, что хозяин не прибавил банальностей вроде «…на все случаи жизни». А на следующий день мне довелось познакомиться с ним самим.

Не иначе как изгнанные боги дернули меня за ногу и подсказали дурную мысль, что неплохо бы устроиться в новой лавке подмастерьем. Все же стабильный доход. Лучше бы я вспомнила теткин завет – от добра добра не ищут.

На второй день зарешеченное ромбами окно переделали в витрину, и я сочла это знаком свыше.

Мне открыла высокая строгая женщина с гладкими черными волосами, забранными в пучок на затылке.

– Лиронна Вейден? – ну точно хозяйка, кто же еще? Такая статная… как королева!

Она приняла меня и собственноручно приготовила кофе, любимый напиток жителей Ириссы. Говорила, что ее брату – владельцу лавки – не помешал бы помощник, и уверяла, что он непременно меня примет.

К тому времени, как в чашке осталась только кофейная гуща, Рин Вейден представлялся воплощенным идеалом. И до чего странно было увидеть хмурого как ворон, неприветливого человека, который мазнул по мне равнодушным взглядом и стремительно ушел к себе. Даже то, что брат и сестра являлись близнецами – о чем мне успела поведать Кора Вейден, совершенно не бросалось в глаза.