Великолепно.

Он открутил пластиковую крышку, поднял бутылку и наполнил рот. Сглотнул немного за один раз. Водка обожгла ему горло и зажгла огонь в животе. Когда его рот опустел, он сделал глубокий вдох и вздохнул.

Если бы он выпил достаточно, то смог бы отрешиться от всей этой ситуации.

Но это сделало бы его еще более уязвимым.

Еще один глоток, и он снова закрыл бутылку.

Склонившись над своим рюкзаком, Роланд извлек камеру Даны и раскрыл ее. К верхней части уже была прикреплена вспышка. Он встал и снова глубоко вздохнул. Ему было приятно вдыхать, наполняя легкие воздухом. Они уже не казались такими тугими, как раньше. На самом деле, он понял, что больше не дрожит. В голове у него было какое-то смутное ощущение. Неужели это сделала водка?

Вернувшись к столу, он положил камеру и сделал еще один глоток.

Потом еще один.

Взяв фотоаппарат, он направился в конец бара. Он приподнял откидную панель, откинул ее назад, чтобы она оставалась в вертикальном положении, и шагнул в проем за стойку бара. Он остановился перед дверью "крылья летучей мыши". Позади них была тьма.

Кухня.

– Кто-нибудь...
– он чуть не сказал "здесь есть?" но эти слова так и не прозвучали.

Он пожалел, что не промолчал. Страх вернулся вместе со звуком его голоса, тугой лентой сдавливая грудь.

Он поднял фонарь над дверьми. Его луч скользил по кухонному полу, сотрясаясь при каждом движении.

Он почувствовал запах крови прежде, чем смог ее увидеть. Он хорошо знал этот запах, собрав немного своей в банку из-под майонеза и размазав ее по лицу на Хэллоуин, чтобы вызвать отвращение у парней в общежитии. Его кровь пахла именно так - металлом, немного похожим на железнодорожные рельсы.

Луч фонарика обнаружил пятна крови. Их было в изобилии, они были разбросаны по всему полу примерно в середине кухни. Выглядели коричневыми.

Там были бледные контуры ленты, воспроизводившей положение тел.

Это становится реальностью,– подумал он.

Дерьмо.

Это становится слишком реальным.

Он совершил большую ошибку. Ему здесь нечего было делать. Он был тупоголовым пацаном, вторгшимся туда, где ему не место.

Он опустил фонарик. Попятился прочь. Почувствовав, что кто-то подкрадывается к нему, он резко обернулся. Там никого не оказалось. Он поспешил к другой стороне бара.

Мне не нужно это все. Мне не нужно никому ничего доказывать. Мне не нужны деньги Даны.

Перед дверью он опустился на колени и запихнул камеру в рюкзак.

Сделать снимки. Конечно.

Он встал, поднял рюкзак за одну лямку и просунул палец той же руки за петлю спального мешка

Дерьмо, свечи.

Покачивая свертками на боку, он бросился к карточному столу. Когда он задул одну свечу, то заметил стулья, которые поставил, чтобы перекрыть коридор к туалетам.

Брось их. Какая разница.

Он задул другую свечу. Проследовал за лучом своего фонарика до двери. Открыл дверь.

Ночной ветерок, пахнущий дождем, обдувал его лицо.

Он смотрел сквозь ливень на машину Даны - маленький темный объект, ожидающий на дальнем конце стоянки. Пластиковый флажок на антенне колыхался на ветру.

Я удивлюсь, если ты продержишься десять минут.

Эта сука, она никогда не позволит мне забыть об этом. Она всем расскажет. Я буду просто посмешищем.

Роланд пинком захлопнул дверь.

– Я остаюсь! – завопил он. – Да пошло все!

Он подошел вплотную к бару. Развернул спальный мешок, снял кепку и куртку и сел на мягкий, набитый пухом мешок.

Я должен был так сделать с самого начала.

Не надо было совать нос в чужие дела.

Надо было сделать все так, как я планировал.

Глубоко засунув руку в рюкзак, отодвинув в сторону свечи и фотоаппарат, он коснулся стали.

Наручники загремели, когда он их вытащил.

Он защелкнул один браслет на левом запястье, другой - на латунном подножии барной стойки.

Зажав фонарик под левой рукой, он направил его на карточный стол и подбросил ключ от наручника. Он звякнул об одну из бутылок и упал на стол.

Вне досягаемости.

Посмотрим, кто струсит,– подумал он.

Посмотрим, кто продержится всю ночь.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ