— Так и происходило. На самом деле в комнате хранились мамины вещи и стояла магическая сигнализация. Но для жен Синей Бороды она, должно быть, казалась пещерой Сезам. Примерно через месяц отец начинал «забывать» запирать ящик письменного стола с ключом от таинственных покоев. Соблазн — борьба с собой — грехопадение — и долгожданная свобода! Четыре раза из девяти из брачного капкана папу выручало обычное женское любопытство. С более стойкими дамами обряд экзорцизма проводила я сама. Два раза были пауки, один раз — змеи… Нет! Никто никого не кусал! У меня все было под контролем! И да, — Синтия мечтательно зажмурилась, — мое любимое — крысы! Обожаю крыс! Умняхи и, вопреки предубеждению, чистюли.

— Почему Синяя Борода?

— После смерти мамы у отца начали стремительно расти усы и бородка, видимо, какой-то из многочисленных приворотов дал побочный эффект. Маги смогли решить проблему лишь частично. После их отворотного ритуала папе больше не приходилось бриться три раза в день, однако стоило отцу понервничать, щеки и подбородок его за несколько часов покрывались иссиня-черной щетиной.

— А… она? Та, которая держала тебя в подвале? Если тяжело вспоминать, не нужно.

Синтия задумчиво посмотрела на Петеньку. Я и сам во время ее рассказа тревожно косился на нежить. Уморт лег на стыке зала и кухни и неотрывно глядел на входную дверь, которую я для надежности укрепил магией. Сходы больше не повторялись, но голоса Роя продолжали свое заунывное «пение». Разум подавлял желание выйти на мороз и отдаться стихии. Я рылся в памяти и искал ответ: бывало ли такое прежде? Два Роя подряд, и в каждом сход за сходом. И магия призыва такая, что болят уши. Хорошо, что бренди больше похож на подкрашенную воду — согреться сойдет, но градус быстро выветривается. Вот и Си говорила, что быстро пьянеет, а сама опять как стеклышко. Нет, нам сейчас не стоит напиваться.

— Она, — проговорила Синтия. — Она была позже. Отец отлично поработал с состоянием девятой мачехи. Он никогда не брал слишком много, зато на деньги жен активно отстраивал замок, вкладывал крупные суммы в благосостояние жителей феода и понемногу прикупал землю. А тут еще произошел случай, который вновь сделал нас богатыми. Когда становилось скучно, я развлекала себя игрой в очень МОЕМ стиле. Мысленно находила какого-нибудь зверька и посылала его на прогулку. Лежала на кровати у себя в комнате, а сама путешествовала с волком или совой. В одну из таких прогулок мы, я и любопытная, доверчивая лисичка, нашли на реке скол породы, а в нем — агатоносный участок с крупными «миндалинами». Моховый агат — самый ценный для магов мощный накопитель энергии. У рода де Фасино появились деньги и свобода. Впрочем, длилось мое счастье недолго.

— Юбилейная мачеха пришла сама, — предположил я. — На запах денег.

— Да, — Си вздохнула. — Красивая, еще молодая бездетная вдова, со скромным доходом, но без больших запросов. Король сам представил ее отцу как толкового мага и специалиста по артефактам на основе агата. Пара визитов с «деловыми целями», задушевные разговоры… Думаю, папа тосковал. По нежности и теплу, по тому, чтобы чувствовать себя мужчиной, покровителем, а не альфонсом. Она ничего не требовала и вела тонкую игру: не делала вид, что с первого взгляда всей душой прикипела к дочери любовника, но обещала со мной «подружиться», не рвалась увидеться, задерживаясь в столице, тянула время, заставляя отца скучать и нервничать. Нехотя согласилась переехать в замок. И вот, когда я уже ждала, что отец придет ко мне в комнату и весело скажет «Что-то гости загостились. Ну? И какой у нас план в этот раз?», он… не пришел.

Синтия замолчала.

— Прошел год. Год семейной идиллии, и даже я начала верить. А потом несчастный случай на охоте. О боги, охота! — Си засмеялась сквозь слезы. — Отец ненавидел охоту… прежде… до Ингрид. Месяц в постели, рана, не заживающая, несмотря на усилия врачей… и его не стало. Я была готова. За эти четыре недели, пока отец был нем и обездвижен, мачеха начала приоткрываться. Однако новая реальность оказалась еще хуже, чем я предполагала. Мне оставалось лишь ждать собственной смерти: падения с лестницы, например, или яда в тарелке с кашей… или обычной остановки сердца. У юных девушек в возрасте созревания довольно часто необъяснимо останавливаются сердца. Это она так повторяла, Ингрид, эдак… мечтательно, когда мы оставались вдвоем. Но потом… — Си снова засмеялась, зло и торжествующе, — поверенный отца огласил завещание. Папа изменил его за неделю до несчастного случая. Почему? Возможно, что-то понял или просто решил подстраховаться. Мне было завещано большое содержание, до совершеннолетия или замужества. Опекуном был назначен друг отца. В случае моей смерти деньги переходили к сиротским приютам. Эх, нужно было видеть лицо Ингрид! Если бы она могла, убила бы поверенного в тот же миг, как он дочитал последний пункт. Она даже пальцы в магический пасс сложила. Завещание, разумеется, было защищено. Сразу после прочтения, копия его появилась на столе королевского нотариуса. Папа, к сожалению, не учел кое-что другое: его друг был пожилым человеком, и мачеха смогла опротестовать этот пункт. Лишь этот, но мне…хватило. Ингрид быстро выработала агатоносную жилу на участке у реки и взялась за мои деньги. Я стала курицей, несущей золотые яйца. Официально я училась в другом мире, а в реальности жила в подвале замка…

Синтия продолжала свой рассказ, а я чувствовал, как сжимается сердце. Девочка смогла выжить, сохранить рассудок и ум, несмотря на изолированность от сверстников — да бог мой, просто от людей! Она даже сумела получить приличное образование. При этом ни одной близкой души рядом! Никого, кому можно было бы довериться! Вечное ожидание пакостей со стороны мачехи, более того — смерти. Синтия близко общалась лишь с двумя служанками, немой и глухой, а ее друзьями были крысы и кошки. Врожденный талант повара позволил ей сделать себя нужной, незаменимой. И однажды она сбежала — улетела, на крыльях, в буквальном смысле. Если бы мне рассказали эту историю в другой ситуации, я бы не поверил, посчитал бы ее бреднями любителей эзотерики и заговоров с канала «ТВ-Тайна». А книга с таким сюжетом стала бы бестселлером года.

— Черт, — только и смог пробормотать я, когда Си закончила свой рассказ, — черт! Когда выберемся отсюда, съезжу к твоей мачехе с недружественным и очень официальным визитом!

Синтия порозовела, ее начало по-настоящему развозить от количества выпитого только сейчас. Коварство бренди проявилось лишь у самого дна бутылки — мы оба «поплыли».

— Мой герой, — Си шутливо пнула меня в бок. — Как собутыльник ты очень мил! Пьяная взаимная уважуха — это прелестно! Не, не нужно ее навещать. Ты ее не знаешь. Из-за нее три мужика с собой покончили… или четыре. Ча-а-ары. Как она еще этого не охмурила… дракона, мать его? Подлила бы ему приворотного, он бы меня сейчас не беспокоил. Хотя нет, беспокоил бы, в качестве ее личного зомби.

— Драконы не подвластны примитивным темным чарам и зельям, — машинально проговорил я. И навострил уши: — Постой-ка! Какого-такого дракона?

— Давай спать, — жалобно предложила Синтия, стараясь развести глаза от переносицы. — Но чего же они все воют-то?! Воют и воют!

Я встал и проверил дверь. Магия на ней держалась крепко. Волшебство деда Зимника ощущалось как никогда сильно. Мне бы поговорить с ним. Кто там сейчас в лесу временно исполняющий обязанности Дедушки Мороза? Очередной перешагнувший черту маг? Это всегда маги: нежить не эволюционирует, ей нужны выходцы из человеков. Ни Бабу-Ягу, ни Деда Зимника в своем коллективе не воспитаешь, испокон веков Нави требуется «особо приглашенный гость». И ясно дело, Зимник знает, кто у нас Кощей. Он не может не знать, он его «коллега».