Сильверград не спрячет меня от Коллегии, скорее наоборот, выдаст и депортирует по первому требованию опекунши. А там… Я слышала, что у магического совета свои соображения на счет того, кто и сколько должен Короне. Боюсь, узнавшие о носителе «акциатто» придворные маги жаждут со мной познакомиться и объявили за меня награду, хм, неофициально. И это скверно. Если я попаду им в руки, меня, вероятнее всего, сделают пешкой в игре претендентов на трон или околотронную власть.

Мне бы дотянуть до совершеннолетия, хотя и знаменательная дата, двадцатидвухлетие, вряд ли станет столь уж надежной защитой от Коллегии. У нас в королевстве все делается быстро и аккуратно: был человек и сейчас есть, только где-то… там, в местах, о которых принято говорить редко и шепотом.

Вернувшись домой после предложения Диззи, я не смогла усидеть на месте и носилась из угла в угол. Петенька, сбросивший морок («Блохи. Кусаются») и от пуза наевшийся индюшатинкой, следил за мной со снисходительным любопытством.

«Не бойся. Маги. Я их почувствую. Предупрежу».

— Считаешь, нужно рискнуть?

«Город. Много людей — не видно. Долгий путь, мало людей — видно».

— Ты прав, — я остановилась. — Им легче всего до меня добраться, когда я буду в пути, как на ладони. Но есть еще Арман. В газете писали, он готовится к брачному полету. Ждет, когда город вернется к нормальной жизни. Это будет шоу, насколько я знаю Ганье, Петенька. И есть вероятность, что вся эта чушь романтическая отвлечет его от меня.

«Я его съем».

— Это не так просто. Нет, — выдохнула я, приняв окончательное решение. — Слишком опасно. Еще четыре месяца — и я совершеннолетняя. Нужно просто подождать. Пересидеть.

Уморт скептически рыкнул. Ну да, согласна. Прятаться у меня до сей поры получалось скверно.

«Ищи мага. Маг хороший. Вкусно кормит. Хочет с тобой гнездо».

— Ага, и кладку из трех яиц, двух сыночков и доченьку-лапоньку! — грустно хмыкнула я. — Это вряд ли. Нет-нет, Петенька, твой тезка самоустранился, дав понять, что…

Что ему на меня наплевать. Хотел бы найти — нашел бы. Вот она я, пою на Фонтанной. Наверняка меня уже кто-нибудь да узнал. Кажется, я видела в толпе злобное лицо Сидора, своего бывшего оператора. Если это был он, пора сваливать с площади. Но и у Диззи мне не место.

… Однако один человек предполагает, а другой распоряжается.

— Ни работы, ни угла — вот уж невезение, зато вечно на филей, — я шмыгнула носом и передернула плечами под костюмом подсолнуха — холодно, — найдется приключение. Записала?

— Нескладно, — девица поджала пухлые губы и брезгливо потрясла застывшую на морозе дешевую авторучку. — Какая-то… фигня! Глупый деревенский юмор!

— Ну, тебя виднее, — согласилась я. — Ты не из Тридевятого, случайно? Акцент похож.

Нужно было еще один свитер под костюм надеть. Миновало зимнее солнцестояние, скоро Двенадцатая ночь. Площадь уже украшена, и настроение дурацкое — праздничное. Даже нудная стажерка скорее развлекает, чем действует на нервы.

— Я не должна быть здесь! Я должна была представлять коллекцию Дома Падавы! На подиуме! Не здесь! Почему я должна петь эти дурацкие песенки?! Я не какая-то там… уличная певичка.

Меня наградили высокомерным взглядом. Нет, не сработаемся.

— Ты ничего никому не должна, — миролюбиво согласилась я.

— Я не буду это петь! Это… отстой!

— Да как скажешь, — я покладисто улыбнулась стажерке. — Поставь в известность Диззи и можешь уходить. Нет? Тогда записывай. Девки лепят хирургию, губы, как пельмени. А по мне така краса хуже пое*ени. Записала? Хорошо. А вообще тут у нас неплохо, даже кокошники выдают, не из коллекции, зато с бусинками. Вот и умничка. Так уж и быть, замолвлю за тебя словечко перед Диззи.

И посоветую ему убрать деву с площади. Впрочем, модель из нее тоже никакая. Подиум — это поле боя. Ты должна быть тихой, злой трудоголичкой. И упаси бог предъявлять претензии богу подиума — модельеру. Падава еще добрый… иногда. Он дал нагловатой девице шанс, а не уволил сразу. Сейчас такого пухлогубого добра навалом, с работой тяжело, зато в общепит всегда требуются симпатичные официантки.

Девица притихла. Я попрыгала на месте, скользя взглядом по толпе. Много людей, все ждут концерт. Вон красивая пожилая пара, переглядывается с улыбкой. Мама с двумя детишками. Детей сегодня много. Надо сказать юной госпоже Должна-не должна, чтобы не воспринимала последнюю частушку всерьез и не вздумала ее петь. Это было спонтанное творчество, под впечатлением момента. А детишкам нецензурщину слышать совсем не нужно. Вон парочка молодая, жмутся друг к другу. А вон… маг. Злобно смотрит, опустив солнечные очки почти на подбородок. Синие глаза полыхают сапфирами в хрустальном дневном свете.

Я юркнула в толпу. Почему решила сбежать? А не знаю! Тоже… спонтанно. И что ему не сиделось в его ресторане?

— Синтия! Вернись! Элми, стой! — донеслось до меня. — Стой, дурочка!

Ну уж нет. Я сегодня гостей не принимаю, неприемный день у меня.

То, что головной убор порвался, и бусинки сыпались с него всю дорогу, я заметила слишком поздно — маг явно шел по «хлебным крошкам» и догнал меня на остановке автобуса. Тогда под ноги ему метнулись три бродячие кошки, пригревшиеся на скамейке. До меня донеслись кошачьи вопли и ругань. Простите, кисоньки! Найдите меня у теплых люков перед мостом в Туманный, я вас отблагодарю!