Когда она машинально поднималась обратно, неся на руках Графа, ее мозг напряженно работал, и она ничего не замечала вокруг себя. Сделав очередной шаг, она поняла, что дальше идти некуда: перед ней стоял чей-то силуэт. Мелинда не была сильно удивлена тем, кто перед ней оказался. Ей казалось, что это дежавю: и погоня, и встреча с ним, - вечно он не вовремя.

– С дороги, мистер Дамиан, не знаю, что вы тут ищите, но я не в духе и мне пора идти!

Она с вызовом посмотрела ему в глаза. Так как свет от луны выхватил его лицо из тьмы, она увидела, как он удивленно поднял густые темные брови. Мел на подсознательном уровне плотнее прижала к себе щенка, но мужчина уже рассматривал дергающийся, в попытке вырваться, пушистый и уже не такой маленький, как был до этого, комок в ее руках.

– Я как раз тебя и искал, хотел поговорить. Сигарету? – с раздражающим Мел спокойствием начал он.

Он протянул ей пачку сигарет, чтобы она взяла себе, а Граф зарычал, выставляя напоказ свои, еще маленькие, но острые зубы.

– Расскажешь про него кому-нибудь, и я расскажу всем про то, что тогда видела, – быстро зашипела Мел, свободной рукой беря сигарету и идя на смотровую решительными широкими шагами. Там она выпустила своего маленького защитника и села в том же месте, на парапет, где сидела до этого в компании того же человека. И, когда он не спеша подошел, Мел, не желая смотреть на него, повернулась лицом к лесу и с усталостью произнесла: – Что вам нужно?

Дамиан не спешил отвечать, одна его рука была в кармане джинсов, а другая держала сигарету, он пристально смотрел на нее, внимательно изучая. Со стороны казалось, что девушка была уставшей. Это выдавали синяки под глазами и то, как она держалась: будто еще немного, и она сдастся, сломается. По сегодняшнему вечеру он понял, как ей здесь нелегко, намного тяжелее, чем было Катарине! Несравнимо тяжелее.

Молчание затянулось, и Мел резко взглянула на него, давая понять, что побыстрее хочет уйти отсюда.

– Ты меня боишься? – он смотрел ей прямо в глаза, отчего ей захотелось сжаться, но взяв в себя в руки и шумно выдохнув, тихо ответила, выговаривая чуть ли не по буквам, словно разговаривает с умалишенным.

– Еще чего!

– Ты меня боишься, – повторил он, улыбаясь. – Но я ничего плохого тебе не сделаю, мне просто нужно знать, что тогда случилось в библиотеке, почему я все это видел, и почему это видела ты?

Мелинда молчала, она жадно втягивала сигаретный дым и наполняла им свои легкие, от этого, казалось, ей становилось легче, и, как ни странно, сигарета придавала ей уверенности.

– А если я не скажу, ты меня тоже пристрелишь?- она сделала паузу и менее уверенно продолжила: - Как того мужчину?

Девушка увидела, как заходили желваки на его лице, а выражение лица стало жестче, и она поняла, что зря это сказала, нужно было промолчать, но во всем был виноват ее язык без единой косточки. И тут он неожиданно произнес:

– Тот мужчина… - последовала секундная пауза, за которую девушка поняла, как ему тяжело дается то, что он собирается произнести. Он тихо продолжил.
– Это был мой отец.

Повисла тишина, нарушаемая звуками леса. Отдающимися в шелесте листьев и звуках, издаваемых совами и ночными животными, лес жил своей жизнью, отдельной от этого места. Мелинда не могла поверить в то, что услышала. Значит то, что она увидела, все до последней детали, было правдой. Этот человек убил собственного отца. «Но он тогда был еще ребенком», - поправила она себя. Ведь она не понаслышке знала, что нельзя осуждать человека, судя по его внешности и не зная всех обстоятельств произошедшего, но от этого поступка кровь стыла в ее жилах.

– Он был очень плохим отцом, – добавил Дамиан, стряхивая пепел в темноту за перилами. Он смотрел вдаль, и его мысли, судя по всему, были далеко не веселыми, и Мел вдруг стало жаль его. «Какими, наверное, должны были быть вескими причины, чтобы ребенок взял в руки оружие, более того, застрелил собственного отца. Сумасшедшим он не выглядел, опасным, резким, строгим – да, но не сумасшедшим». И Мел захотелось его хоть чем-то подбодрить:

– Знаешь, что? Может мне тоже бы следовало поступить со своим отцом так же? – тихо ответила Мел и, посмотрев на Дамиана, она поняла, что на его лице играет еле заметная улыбка.

– Я думаю, он не такой сукин сын, каким кажется тебе на первый взгляд.

– Именно из-за этого отправил в так называемый интернат?

– Наверное, на то были свои причины, – ответил он, и в его голосе больше не было стали, он был равнодушным и отстраненным.

– А если и были, может, к этому самому моменту мне пора было бы узнать о них? – Мел и не заметила, как повернулась к нему полностью, увлеченная их неожиданно интересным диалогом.

– Значит, просто еще не время.

– О! Только не говори больше ни слова, я это слышала здесь, кажется, по меньшей мере, раз так тысячу. Лучше просто соври! – Мелинда выкинула свой тлеющий окурок и опять посмотрела на него.