Расходясь в разные стороны, они не заметили стоявшего в тени, на дальнем конце холла, Фрэнка. Он с подозрением и неодобрением смотрел на удаляющуюся спину Дамиана, не понимая, что ему нужно от юной хозяйки, и что вообще может объединять этих двоих. За ту вечность, что он здесь проработал, он привык быть в курсе всех дел и считал своим величайшим долгом преданно служить этой семье, он знал многое об этом человеке, поэтому ему все это не нравилось.

Сердце Мел восстановило свой обычный ритм, когда она уже была в своей комнате. Скоро должен был прийти Эрик, как он это обычно делал в последнее время, и у нее оставалось не так много времени побыть самой и хорошенько обдумать все, что с ней произошло.

Во-первых, ее мачеха страшно ненавидела свою падчерицу и смертельно боялась, что теперь именно она станет преемницей; во-вторых, она считала Катарину ненормальной, почему именно, Мел догадывалась, но откуда об ее странностях могла знать Анна; в третьих – как Анна могла ухаживать за Катариной при такой сильной неприязни; в-четвертых, Мел поняла, что ее мачеха -опасный противник и ее недооценивать не стоило: эта красивая женщина оказалась прекрасной актрисой и знала, как оказать влияние на Эдварда; и, наконец, в-пятых, это то, что она не могла все еще понять, как она могла видеть саму себя и что означала та надпись, увиденная сегодня. Может, ей привиделась эта погоня за белым призраком, с ее лицом, все это придумало ее больное воображение, ей просто нужно было отдохнуть от приключений, запереться в комнате, и тогда уж точно ничего из ряда вон выходящего не произойдет хотя бы парочку дней точно. И еще не посещать семейные сборища, с Эриком она и так встречается, а больше ей никто и не нужен.

– «Доверяй себе, и да воздастся тебе», - повторила тихо девушка. – Подумаешь, надпись какая-то, тут по всему замку столько непонятных надписей, и, если каждую пытаться трактовать, с ума сойти можно. Ведь правда, друг мой?

Щенок обернулся на хозяйку, а Мелинда засмеялась. «Вот он мой верный и неизменный собеседник»,– подумала она.

Она упала на кровать и закрыла глаза, а мозг, помимо воли, отказывался сделать передышку и с новой силой взялся за решения нескончаемых ребусов Верхоста.

Кажется, она топталась на одном месте. Эти необъяснимые видения, которые она увидела, прикоснувшись к Дамиану, и вообще, все последние события, не укладывались в голове, слишком много на нее навалилось и сразу! Может, стоило собрать вещи и уехать отсюда? Хотя какие еще вещи, у нее ничего своего не было. Мел вспомнила про Кайлу. Казалось, старушка совсем выкинула из своей жизни ее. Не поэтому ли она так по-особенному прощалась с ней в последний раз, когда они виделись? Из всех, кто появился в ее жизни, Мелинде показалось, что только Кайле она могла рассказать все, что с ней происходило, не боясь быть не понятой, ведь старушка тоже была с приветом.

Мел не сомневалась, что Дамиан сдержит слово и достанет хотя бы малую часть того, что поможет пролить свет на все, что с ней происходит, но что он попросит взамен. «Хотя, что ему с меня взять?»

Стук в дверь отвлек ее от мыслей, Граф понесся на источник звука, при этом рыча и припадая на передние лапы. Девушка залюбовалась еще пока такими неуклюжими движениями пса и опять подумала о том, с какой же сумасшедшей скоростью он рос, и его потребности в еде выросли, даже она не ела в таких количествах, как этот серый проглот.

Эрик медленно открыл дверь и, не дожидаясь разрешения, вошел.

– Где твои манеры, братец? – улыбнувшись, сказала Мел. Все тяготы и мысли постепенно отступили на второй план, когда у них начались непрерывные разговоры, не касающиеся ни сегодняшнего ужина, ни их чертовой семейки.

В последующие дни Мелинда стала много времени проводить в библиотеке, а так же в лесу, прогуливаясь с Графом. Отец куда-то надолго уехал, и за ней, как всегда, присматривал Фрэнк. За приемами пищи она совсем перестала видеть Анну, будто та действительно решила держать дистанцию, либо тоже куда-то упорхнула. По утрам она завтракала на кухне, веселя работающих там людей разными рассказами о проделках из жизни по ту сторону от поместья. И даже Элен не косилась на нее, как на смерч в ее владениях, и к приходу Мел уже все было всегда готово, так что это стало их маленькой утренней традицией.

По наставлению Эдварда к Мелинде начали приходить преподаватели, чтобы подтягивать девушку по общим дисциплинам, что давалось ей, на удивление, легко и быстро, и они обещали обязательно докладывать о ее блестящих результатах отцу, в ответ на что, Мел пожимала плечами, не выказывая ни радости, ни энтузиазма. Мел ничуть не удивилась, что в списке ее домашних занятий числилась такая дисциплина, как этикет, который вела особо чопорная старуха, на голове которой постоянно красовались какие-то нелепые шляпки, при взгляде на них у Мел постоянно вырывались смешки. Как вести себя за столом, как обращаться к тому или иному рангу, как рассаживать гостей, если она хозяйка приема, а также много всякой другой ерунды, в необходимости которой Мелинда очень сомневалась.

Максимилиан неожиданно часто стал наведываться в их дом и к ней в частности, и когда он видел ее, то всегда приглашал прогуляться или пообедать вместе, что приводило Мелинду в полный восторг. Поэтому, чтобы не быть застигнутой врасплох, она пыталась каждый день выглядеть лучше, чем привыкла, и чаще смотреться в зеркало, чего она раньше почти не делала. Мел он казался бесконечно красивым, мягким и галантным, а когда он смеялся над ее безобидными шуточками, ее сердце пропускало пару ударов, а потом с удвоенной силой начинало биться. Временами, когда он ей о чем-то рассказывал, она внимала каждому его слову, не перебивая и не вставляя свои колкости и шуточки, что было ей совершенно не свойственно. Она каждый раз хотела показать ему Графа, но ее всегда что-то останавливало. Может, то, что он был родным братом Анны, аможет, что-то еще, она не могла это объяснить.