Голова была набита камнями и ватой. Я с трудом поднял веки и тут же закрыл их. Понимал, что свет не такой и яркий, но смотреть на него было до слез больно.

На бордовом фоне век вдруг начали вспыхивать яркие, но мутные картинки. Покрывшаяся ледяной коркой ухабистая дорога. Приземистые домики. Голый черный лес. И яркий свет фар…

Настя!.. Где-то там в холоде и одиночестве осталась Настя, пока я здесь…

— Настя… – Я заставил себя открыть глаза и попробовал оторваться от подушки, на которой лежал.

— Ты посмотри на него! Уже и в себя пришел!.. Тише, Дима, тише…

Расплывающиеся контуры сложились в знакомое лицо, когда я наконец смог сфокусировать взгляд.

— Вас… Василий… Михайлович?..

Он улыбнулся и толкнул меня на подушки. Перед глазами мелькнули бело-голубые неприветливые стены и убогая лампа на потолке. Это не наш госпиталь.

— Мне нужно… – Я уцепился за единственную ясную мысль в голове. – …найти Настю…

— Да здесь, твоя Настя. Ляг и не дергайся.

Василий Михайлович уселся на стул и указал в дальний угол:

— Вон она, спит. Пришлось накачать ее успокоительными.

Я с трудом повернул голову и посмотрел туда, куда он указывал. Настя… Моя Настя сидела, свернувшись калачиком, в каком-то жутком кресле и спала.

Это действительно она? Настоящая? Или мне кажется?

— Ты как? – Василий Михайлович что-то поправил на моей голове, и кожу тут же обожгло болью.

Я снова посмотрел на Настю:

— Откуда она здесь?

Михалыч шумно вздохнул:

— Ты лежи-лежи…

По его голосу было слышно, что он пытается что-то скрыть.

Было ужасно сложно говорить. Во рту пересохло, а язык распух, но я все равно должен знать.

— Что произошло? – Я снова посмотрел на Настю.

Здесь, в странной и обшарпанной палате, она казалась сказочной принцессой. Ее волосы стали еще длиннее, а кожа практически сияла. Розовые губы были слегка приоткрыты, а грудь поднималась и опускалась от размеренного дыхания.

— Да никуда она не денется, не бойся. – Я снова посмотрел на ворчащего Михалыча. – Она тебя чуть ли на себе не волокла от пожара. Отчаянная. – Он улыбнулся и покачал головой. – А когда расцарапала морду твоей матери, я ее вообще зауважал.

Все сказанное никак не укладывалось в голове. В виски кто-то нещадно стучал, пытаясь проломить черепную коробку.

— Я помню только… аварию…

Аварию и то, как пытался добраться до Насти.

— Да-а-а… Мудак-то, который тебя сбил, пытался свалить.

Если честно, мне было все равно, кто и что пытался сделать. Главное, что Настя была здесь, со мной. Я еще не вполне соображал, что произошло и как она тут оказалась, но… но сейчас мне было достаточно того, что она рядом.

— Он, оказывается, под приличным градусом был. Да еще в такую погоду. Но мы его уже… ну ты понял.

Я кивнул, а Михалыч продолжил странным голосом:

— Твоя тебя оттащила от машины. Взрыв на весь поселок был…

Внутри меня все похолодело.

— Настя… Вытащила меня?

— Ну, тебя выкинуло из машины. Она загорелась. А Настена тебя оттащила. Слава Богу, успела. – Михалыч перекрестился и поправил мое одеяло. – Если бы не успела, тебя бы взрывом… – Он тяжело вздохнул.

Мне стало еще холоднее. Настя… спасла меня. Спасла, а ведь это я должен был… спасти ее. Она рисковала собой.

И только сейчас я понял…

— Книги… Книги!.. – Я почувствовал, что задыхаюсь. – Там были…

Михалыч надавил мне на плечо, когда я попытался подняться:

— Твой рюкзак и телефон вылетели через лобовое вместе с тобой. Почти чудо.

— Они… уцелели?

— Да. Ты бы за себя так переживал…

Я не дослушал:

— Как Настя? Она… не пострадала? Моя мать ее не обидела?

Михалыч хохотнул и сложил руки на животе:

— Ты многое пропустил, пока был в коме.

В коме? Я был в коме?

— Ну, значит так… Сижу я дома. Пытаюсь работать и слушаю очередной скандал своих девчонок. После того случая Тоня Наташку ни на какие вечеринки не пускает. А тут Новый год скоро, ну и… В общем, неважно. Они скандалят, и тут звонит мобильный. Смотрю: ты. Беру трубку. Но вместе тебя слышу какую-то девицу. По голосу слышно, что в истерике. Но ты ж понимаешь, к нам кого только не подсылают. Я сначала подумал, что все из-за… нашего дела. Но ты пару часов назад звонил узнать, где отец. А тут мне в трубку кричат, что ты весь в крови, «Скорая» не едет, и она не знает, что делать. Но ты ей сказал, что в случае чего нужно звонить мне. Ну я и послал парней проверить, подстава или нет. – Михалыч вздохнул: – Оказалось, что нет. – Он наклонился надо мной и тихо проговорил: – Ребята сказали, что на ней не было вообще ничего из одежды. Они ее от тебя еле оторвали. Холодина, дождь со снегом, а она за тебя цепляется. Зажимала рану у тебя в боку. В общем, героиня. Слушай, а она точно не из той компании? Чего она голышом-то бегала по деревне?