В разбитые двери корпуса, пятясь, отступали его защитники — сколько-то старших кадет с карабинами, офицеры-воспитатели. Сверху по главной лестнице затопали сразу много сапог, лязгнуло железо, Федя услыхал брошенное второпях — «Расчёт! С пулеметом сюда!..»

Ему показалось, что это был голос Двух Мишеней.

В следующий миг его почти оглушила длинная очередь.

— Вниз! Да вниз же! — Илья Андреевич весьма неделикатно сгрёб Ирину Ивановну в охапку, с неожиданной силой толкнув к лестничному спуску. — Вниз, в подвал, и налево! Сразу налево! Первый поворот!

— А вы?! Вы, Илья Андреевич?

— Сказал же, я их задержу! Быстрее, да быстрее же!

На миг умолкнув, в главном вестибюле вновь ударил пулемёт, взорвалась граната.

— Седьмая рота, за мной! — звонко скомандовала Ирина Ивановна.

В подвале горел свет, и выстрелы над головами грохотали уже куда тише. Только тут Федя понял, что с Петей Ниткиным они всё это время держались за руки.

Кадеты горохом ссыпались вниз по ступеням.

— Давайт, давайте, влево первый поворот! — торопил их Положенцев. — Скорее, да скорее же!

Взрыв. Взрыв. Взрыв наверху, и вопли людей, полные ярости и боли. Пулемет повёл очередь и захлебнулся. Грохот боя тотчас надвинулся.

— Сюда! Скорее!

Кадеты припустили, Ирина Ивановна — замыкающей. Положинцев куда-то исчез, словно испарился.

— Куда дальше? Дальше куда? — оказавшийся в головах Севка Воротников метнулся туда-сюда.

Над головами часто-часто гремели выстрелы, надсаживаясь, орали люди. Кто-то — непонятно кто — прорвался в корпус; потянуло дымом.

— Бегом! — Ирина Ивановна рванула свою ридикюль; в руке её оказался плоский дамский браунинг.

Что-то взорвалось совсем близко, совсем за спинами. Со звоном лопались лампочки, свет почти погас.

— Ирина Ивановна! — Федя бросился назад, к наставнице. Вместе с ним — Петя Ниткин и почему-то Костька Нифонтов.

Наверху палили, палили и палили, где-то совсем рядом топали тяжеленные сапожищи.

— Седьмая рота! За мной! Сюда! И бегом по коридору! — вдруг грянул отлично знакомый голос.

Две Мишени. А за ним — капитан Ромашкевич.

Так, наверное, спускаются ангелы.

— Константин Сергеич! — завопили кадеты. — Александр Дмитриевич!

— Тихо! Тихо, господа! Что я сказал — бегом марш! Капитан Коссарт, головным! Выводите ребят!

— Всё понял, выведу! — Ромашкевич бросился к голове роты. — За мной, кадеты, за мной!..

— Ирина Ивановна! — Две Мишени, однако, кинулся в противоположном направлении. — Ирина Ивановна, вы целы?

— Цела, цела, — несколько сварливо бросила госпожа Шульц, изрядно удивив этим Федора — она словно и не рада, что Две Мишени вернулся!.. — А вы, господин подполковник?

— Цел, цел, — в тон ей отмахнулся тот. — Что со мной будет!

— Что там творится?

— Потом все расспросы, Ирина Ива —

Выстрелы грянули над самой головой. По узким ступеням, по той самой чёрной лестнице вниз скатилось человеческое тело, нелепо колотясь о камень.

— Сюды! — заорал кто-то наверху. — Сюды давай!

Ирина Ивановна и Две Мишени разом вскинули руки одинаковым жестом. Два браунинга ответили огнём, и сверху донеслась чёрная подсердечная брань.

— Фимку! Фимку убили! — истерично взвизгнул женский голос. Что-то пролетело в воздухе, ударилось о стену; Две Мишени резко пнул это «что-то», отшиб далеко в сторону, а затем, широко расставив руки, почти что рухнул на кадет и госпожу Шульц, прикрывая их собой и разом заталкивая за угол.

Взрыв, у Феди в голове зазвенело, мир закружился; сверху уже топали ноги, грянул винтовочный выстрел, за ним ещё.

— Дьявол! Сколько ж у них гра…

Взрыв.

— Тут нельзя оставаться! Прорываемся! К мальчишкам!

Но сверху уже валом валили люди с винтовками, в чёрных пальто и бушлатах, вроде как флотских, без знаков различия; выстрелы загремели и в дальнем конце подвала, туда тоже ворвались нападавшие.

И тут Федю осенило.

— Сюда! Скорее!

Господи, помоги, взмолился он. Помоги отыскать правильную дверь!..

Стоп, да вот же она. В узкой нише, почти скрытая за стояками труб. И — не запертая.

— Что это, кадет?!..

— Вниз! Вниз! — только и мог выдавить Федя.

Ирина Ивановна опомнилась первой. Решительно распахнула дверь, шагнула внутрь.

— Константин Сергеевич!.. Да помогите же мне, мальчики!

Они почти втащили подполковника внутрь. Закрыли дверь. Подперли старым ржавым ломом.

Здесь, однако, их встретила кромешная тьма.

— Что это? — услыхал Федор шёпот госпожи Шульц.