Заложить петлю вокруг кварталов, обнаружить «хвост». Троица разновозрастных оборванцев (или же — «оборванцев»). Попытаться стряхнуть их, двинувшись дворами. На выходе из очередного — уткнуться в ещё одну троицу, явно направленную на перехват Эрнеста. Выматериться про себя. Прохрустеть суставы. Дом слишком высок, чтобы его можно было перепрыгнуть. Придется подраться, как говаривал иногда Ленни.

— Мужики, не загораживайте проход, — негромко обратился А. Н., подходя ближе и вкладывая кисти в кастеты. В запасе не больше пяти — семи минут, прежде чем подойдёт вторая тройка и дело примет коричневый оттенок.

— Как же ты меня достал, папаша, — произнёс знакомый голос. Вперёд вышел некто худощавый. Откинул капюшон. — Когда моим ребятам приказали тебе обрезать голос, я не смог не нарадоваться, Эрнест Андреас Н.

— Появились деньжата на импланты? — осведомился Эрнест и резко выбросил вперед левую.

Не обращать внимания на хруст кости и улетевшего вожака. Двинуть по быку справа. Не обращать внимания, тело дёргается на предсмертных инстинктах. Получить удар нейрошокером. Плевать, броня почти полностью поглотила разряд. Пнуть в пах атакующего. Удивиться высоко летящему телу. Получить удар чем — то тяжёлым по голове. Едва не проморгать какую — то быструю тень, надвигающуюся с края обзора.

Тощий оказывается, действительно потратился на импланты. Укрепление черепа и два лезвия в руках. Раза в полтора длиннее стандартного наручного. Левое уже прорезало куртку, оставило глубокую борозду в броне, правое метило прямо в грудь Эрнесту. А череп выдержал прямую левую, укрепленную псевдобионическими мышцами. Чем могла похвастаться не каждая стена в Городе.

Отпрыгнуть, услышать:

— Ты даже не представляешь, какие! Новые руки! Новые боевые импланты! Защита сердца! Никто не смеет унижать Тощего Барри!

Понять, что вожак явно под адской смесью стимуляторов. Отпрыгнуть назад, едва не упасть, получить удар трубой по голове. Собрать волю в кулак, произвести кулаком мощнейший хук, от которого голова «быка» лопнула, словно перезревший арбуз. Подождать, пока звон пройдёт, быстро перемещаясь в горизонтальной и вертикальной проекции. Время есть, а противников осталось всего трое.

Во время очередного прыжка зацепиться за водосточную трубу. Не обращая внимания на издевательские реплики, упереться ногами в стену. Оттолкнуться, не обратить внимания на обрывающуюся трубу и горящие следы попаданий на спине. В падении ударить собирающего лазерную винтовку бандита. Вырвать винтовку вместе с руками, сплюнуть горячую кровь, залившую искаженный в гримасе ярости рот. Получить два заряда из «дерринджера» последнего «рядового».

Что — то горячее заливает руку — не критично. Палец не сжимается — критично для стрельбы. Выронить винтовку — заряд скользнул по бицепсу. И, видимо, кисти. Выбросить правую. Промахнуться — экзоскелет слишком медленный. Отмахнуться — лишь бы нападающий отпрянул. Не отпрянул, ткнул напоследок чем — то вроде стилета. Ещё удар. Ещё пропущенный тычок. Получить рубящий удар по спине, всё — таки пробивший броню.

Заорать, отмахнуться кроссом, попасть в кибернетическую руку, с глубоким удовлетворением услышать хруст полипласта и железа. Ощутить очередь пуль, впивающихся в карапас, перекатиться к винтовке. Вскинуть к бедру, дать длинную очередь, не глядя, просто в сторону стреляющего. Наконец — то не услышать ругательств. Оглядеться. Заорать от злости и бессилия.

Тощий всё — таки сделал ноги. Под самый конец драки он вспомнил то, что Эрнест знал, только выходя из проулка. Пластмышцы были предназначены для суточных боёв. А вот боевые импланты — нет. Боевая эмна заканчивалась куда быстрее батарей. И если бы «быки» приказали долго жить раньше цели атаки (как случилось, например, сейчас), он остался бы один на один с очень, очень злым оперативником. Тощий Барри понял это и в разгар схватки дал дёру, пока Эрнест отрывал руки и ноги.

Хотя, подумал Эрнест, морщась и поливая на ходу себя остатками биогеля, все было бы гораздо проще, если бы в кармане вместо одного кастета был лазерный пистолет. Прыжки точно помешали вестибулярному аппарату. Он остановился у первой попавшейся урны и туго сблевал. Послал по матери громко возмущающегося прохожего. Пробежал петлей ещё несколько раз.

Только после третьего круга Эрнест понял, что раны перестали кровоточить, а возможных преследователей он только что перебил. Взяв у недоверчиво смотрящего лоточника пару банок «Веселого Урдалеба», оперативник оценил текущую ситуацию. Можно было всё — таки зайти в несостоявшийся дом. Объясняться со старой, плохо слышащей и не менее плохо соображающей консьержкой откровенно не хотелось, поэтому Эрнест, подойдя вплотную к небольшому участку забора в переулке, просто прыгнул.

Приземление оказалось так себе — без автоматики боевой брони удержаться на ногах после прыжка сможет не каждый. Особенно после очень тяжелого и длинного дня. Не удержался и «подозреваемый». Упал лицом в пыль, с ругательствами поднялся. На удивление, внутри двора не было обычной детворы, а на наружных лестницах и площадках не было курящих молодых и играющих в нехитрые игры стариков. Странно. Впрочем, программа насчитала вполне стандартную численность обитателей дома. Значит, если гости и пришли — их немного.

В квартирах второго этажа было умеренно шумно. Кто — то звенел посудой, кто — то залипал в голопанель. За одной дверью надрывно, со стуком и, пожалуй, излишними звуками, трахались. Вряд ли кто — то сидел и наводил на всех жильцов стволы.

— Она симулирует! — крикнул Эрнест и быстрым шагом поднялся на свой этаж.

Вот она, квартира три сотни восемь. Желтоватая пыль на пороге и наружних подоконниках. Его «метка» в виде неприметного кусочка ржавой проволоки всё так же торчит в щели между дверью и косяком. А. Н. вздохнул и вставил ключ.