Я взял. Седу под руку. Лотом мы свернули налево.

Сделав вид, что поправляет прическу, она высвободила руку и сказала: Опоздаешь.

– Дома меня никто не ждет, - признался я и подумал: "Пошел бы я провожать Седу, если б дома меня ждали?"

– Да?..

– Асмик ушла к родителям. Уже больше недели. А я собираюсь зайти к дяде, - пространно, чтобы было убедительно, пояснил я.- Ты слышала о химике Акопе Терзяне?

– Это твой дядя?

– Да. Не слышала?

– Краем уха. Когда я была студенткой, о нем довольно много говорили.

– Когда была студенткой?.. Наверное, во время войны?

– Да- Удивительно!..

– Что?
– спросила. Седа.

– То, что я в это время был учеником третьего или четвертого класса.

Седа от души рассмеялась.

– Если бы мы встретились с тобою тогда, ты бы называл меня тетей, иначе отец надрал бы тебе уши за неучтивость.

– Я не помню отца... Мне не было и двух лет, когда его не стало. Вот если бы ты сказала, что мама надрала бы мне уши, это уж точно. Она была очень строгой.

– Была?.. А сейчас ее нет?..

– Нет. Умерла в пятьдесят пятом. Очень была строгой мама!
– повторил я.

Вдали засветились голубые буквы над кафе: "Анаит".

– В школе я говорил, что отец погиб на фронте.
– Мы подошли к кафе.Зайдем?
– предложил я.

В углу оказался, свободный столик. Седа села, а я заказал кофе, допросив, приготовить покрепче.

Освещение в зале было мягкое и приятное. "Чао-чао, бамбино..." Я поставил на стол керамические чашечки с кофе и уселся напротив Седы.

– Здравствуй, Левой...

Я сначала не узнал его. Потом вспомнил...

Мы сдавали политэкономию, он, возмущенный, вышел из аудитории. Получил тройку. "Я все знал, а он спрашивал не по билету". По всем, остальным предметам у него были только "отлично". Свои пятерки он буквально вырывал зубами, чтобы получать повышенную стипендию... "Спросил, кто автор "Золотого осла"?
– я сказал, что Ильф и Петров.

"Не знаете, говорит, ставлю вам тройку". И подумать только, за что? Какая связь между политэкономией и "Золотым ослом"?.."

– Здравствуй, Рубен...

Через некоторое время девушка из-за стойки принесла на тарелке конфет "Белочка", сказав, что их нам послал товарищ от соседнего столика.

Я обернулся, чтобы поблагодарить Рубена, но он уже поднялся и шел мимо нас. Не дав мне заговорить, спросил:

– Ты ведь в научно-исследовательском? Давай как-нибудь встретимся, поговорим.

– Давай,-согласился я.- Можешь зайти и ко мне домой. Мой адрес...

– Договорились?

– Да.

– А пока никому ни звука!

– Ни звука!
– И Седа прикрыла ладонью рот, словно показывая, как она будет молчать.

Мы стояли в ее подъезде. Одна половина двери была открыта. На улице не было прохожих. Дождь загнал всех домой. Свет фонарей отражался в мокром асфальте. В подъезде тускло горела запыленная лампочка, которая мне ничуть не мешала.

– Я пригласила бы тебя к нам, - сказала Седа, поглядывая на бешено хлеставшие струи дождя.
– Но мама, наверное, уже спит...

– Ничего. Как-нибудь в другой раз.

Я понимал, что надо попрощаться и поспешить на автобус, который только что остановился. Но я замешкался, сверкнули красные мигалки, и автобус тронулся.

– Если тему не утвердят, в лаборатории станет очень трудно работать, сказала Седа.

– На свете бывает и кое-что потруднее.

– Например?
– лукаво спросила Седа.

Я на миг растерялся.

– Ну, скажем, китайская грамота.

Седа тихо засмеялась.

Помолчали.

– Луиза, наверное, уже встретилась с Араиком, - вдруг проговорила она через какое-то время.

– И может, они сидят в кафе "Анаит" за нашим столиком,- сказал я.Только не ведают, что мы там тоже были...

Седа глянула на часы.

– Поздно?
– спросил я.

– Четверть одиннадцатого, - ответила Седа.-Время детей укладывать спать.

– Я не знаю, когда надо укладывать детей спать, - сказал я.

– Я в общем, тоже не знаю, - Седа поежилась в своем жакете.

Ливень все не унимался. Мимо пробежала парочка. Потом они вернулись назад, и нарень, толкнув вторую половину, потянул свою подругу в подъезд.