Я отказался от чая, боясь, как бы не лопнул еще один стакан, и допил бутылку "Аштарака" тринадцатого года.

ГЛАВА СОРОК ТРЕТЬЯ

– Ты куда собрался?
– спросил Ваган, видя, что я ухожу.

– На рынок.

– Скоро вернешься?

– Да. Куплю немного фруктов. Абрикосы ведь уже поспели. Любишь абрикосы?

– Очень. Но моя слабость - виноград.

– Говорят, в этом году виноград не уродился. Не полакомиться тебе, Ваган, - пошутил я.

– А что, если пойдешь чуть попозже?
– сказал вдруг Ваган.-Давай сегодня позавтракаем вместе.

Он взял у меня авоську я повесил на крючок.

– Арус, я уговорил Левона, - крикнул он.-Может, на балконе накрыть?

– Давай,- согласился я.

Мы вынесли на балкон стол из кухни. Арус расстелила скатерть.

– Ты нам и водочки дай, - попросил у жены Ваган.
– Выпьем немного для аппетита.

Арус поставила на стол .бутылку и две рюмки.

С нашего балкоаа был виден, Арарат. "Какой он огромный",- подумал я вдруг. И удивился, что впервые так четко представил себе это.

– О чем ты задумался?
– спросил Ваган.

– Посмотри, Ваган,- сказал я,- на Арарате возлежит женщина. Вглядись внимательнее.

– Какая еще женщина?

– Смотри от вершины по правому склону. Голова... Грудь... Видишь? А ноги полусогнуты. Видишь - колени? И рука свешена вниз.

– Какая громадная!
– поразился Ваган.
– Каждый день ведь перед глазами, а не замечал. И как ты разглядел? Глаз острый!..

– Это не мое открытие,- признался я.- Мне как-то знакомый художник подсказал. Давно. Когда мы еще были студентами. Интерeсно, что он сейчас делает? Способный был парень. Все говорил, что "Мать-Армения" - это вовсе не то, что в безвкусных копиях продают на рынках. Видал небось: скорбящая женщина на развалинах?..

– Видал, конечно.

– Он еще говорил, что воплотит свое представление о Матери-Армении в образе женщины, взирающей со склона Арарата на свою возрожденную страну.

– И он создал это произведение?

– Не знаю. Это была, как он утверждал, его цель, но до цели ведь,можно и не дойти. Однако само стремление - свидетельство окрыленности. Думаю, что мой знакомый стал художником, и хорошим. Главное в жизни - иметь цель. И, видя ее перед собой, пусть даже только стремясь к ней, человек ужесоздает ценности. Можно быть и обыкновенной песчинкой в растворе, который скрепляет камни в стене здания. Камни видны снаружи, и кажется, будто на них держится огромное строение. Но песчинка?.. В последнее время я часто думаю об этом. Ужасно интересно.

– Что интересно?

– Часто человек, считая, что от него ничего не зависит, что он обыкновенная песчинка, даже не подозревает, что являет собой большой камень в стене здания. Однако я разболтался. Неужто всего с рюмки так разобрало?

– А знаешь, давай-ка еще по одной?
– предложил Ваган.

– Давай. На рынок я. сегодня уже все равно не ходок. Очень хотелось абрикосов. Я бы килограммов десять купил и ел бы их с хлебом и сыром по утрам. А то выхожу из дома такой голодный, даже работать не могу. Ты пробовал есть абрикосы с хлебом и сыром?

– Никогда... Арус,- крикнул Ваган,- ребенок напрудил!

– Думаю жениться, Ваган!..- брякнул я.- Одиночество не для меня.

– На Седе?

– Да!

– А она согласна?

– Я ей еще ничего, не говорил. Хочу верить, что согласится. Ты не представляешь, какая она. Ведь не знаешь ее. Между прочим, может, помнишь, Седа как-то целое воскресенье была здесь? Тогда ты так и не зашел к нам. А жаль.

– А как же Асмик?..

– Мы в тот день до вечера провозились с моими сорочками. Собирались вместе пообедать в "Арагиле", и не вышло. Но вечером посидели в кафе "Араке".

– Я там никогда не был,- сказал Ваган.

– Как-нибудь пойдем все вместе: я, ты, Арус и Седа. Отлично проведем вечер. Ладно?

– Сходим. Только угощать буду я. С меня магарыч - приняли мое рацпредложение.

– То, с которым не соглашались?

– Да.

– Ты сумел убедить, что заработает?

– И заработал,- сказал Ваган.-Мне наш инженер очень помог.

– И сколько вам дали?

– Мне только одному дали...

– А ты, я помню, говорил, инженер на премию зарится?

– Чущь я болтал. Он оказался парень что надо. Сделал мне все расчеты. Идею, говорит, жалко. Я сдуру спросил, сколько с меня причитается. Так он сначала остолбенел, а потом просто взбесился и даже послал меня куда подальше, хотя, обычно никогда не ругается. Допек я его - не камень, не выдержал.

– Смотри, в другой раз так не оконфузься,- сказал, я.

– Ну уж нет. Хватит с меня. И так чуть было сквозь землю не провалился.

– В том-то и дело, что в хороших людей мы не сразу верим. Наслушаемся о подлостях иных особей и думаем, что все такие, только мы хорошие. Давай-ка еще по одной за всех хороших, честных людей,. Их, слава богу, больше, чем подлецов. В этом я твердо уверен!..