– Опять зелененькие? А что, красные кончились? – попытался пошутить Рэм. Но заметив, как лампочка индикатора угрожающе потухла, решил, что не стоит злоупотреблять терпением человека, который одним росчерком пера может отправить тебя на «пенсию».

– Ладно-ладно. Я пошутил. Зеленые тоже ничего, у них вкус очень нежный… как у… башмака! – бросил он дружелюбно, поспешив покинуть кабину.

К медотсеку примыкал узкий короткий коридор, который буквально через пару шагов упирался в комнату для переодевания. Там Рэм с наслаждением надел свежую робу, сразу ощутив себя немного бодрее. Затем он помахал через плечо в неопределенном направлении и покинул пост санитарного контроля, оказавшись в перевалочном отсеке. Цифровые иллюминаторы были включены, и охотник невольно залюбовался видом граверов, которые заходят на стыковку. Оставалось только гадать, каким трудом дался их командам этот вылет, ведь хоть грузовые корабли и были больше маленького суденышка Рэма, защищая груз, они не имели возможности уклоняться от астероидов. Из-за этого прокладывание курса таких машин было задачей на миллион, ведь в расчет нужно было принимать не только направления, скорости и углы, но и вес каждого камня, его плотность, а также наилучший вектор столкновения с объектом. Присмотревшись, пилот нашел подтверждение своим догадкам – грузовики шли на автопилоте. Их команда была в отключке и наверняка пробудет там еще очень долго.

Как только граверы достигли внешнего периметра, навстречу им со станции бросились десятки кораблей. И едва первые из них поравнялись с тяжеловесами, по всей инфосети Базы стартовала трансляция этого радостного события. Под восторженные комментарии диктора громадный кусок льда, который совсем недавно «охотники» откололи от пролетающей мимо кометы, продвигался к доку миля за милей. Приглашенные ученные наводняли эфир своими прогнозами, бывшие координаторы давали оценку успешности операции, а аналитики на скорую руку набрасывали первые отчеты.

В коридорах послышался шум и гам – люди аплодировали и что-то кричали. Конечно, эта их радость была призрачна и кратковременна. И уже завтра засев за расчеты многие поймут, что привезенного недостаточно, и на все потребности не хватит. И тогда появятся недовольные, и они начнут спорить, требовать и доказывать. А вчерашних победителей те же дикторы по тем же каналам возьмутся поносить, на чем свет стоит. Но все это только завтра… А сейчас всякий и каждый ликовал, и это чувство разлеталось Базой быстрее свежих новостей. Повсюду в каютах и коридорах один за другим вспыхивали экраны, люди бросали рабочий инструмент, выскакивали из-за столов, поднимались с кроватей, и приобщались к созерцанию общего триумфа…

Когда машины добрались до стыковочной зоны, зал вспыхнул аплодисментами во второй раз. Это хлопали такие как Рэм – непосредственные участники охоты. Под их восторги и радостные возгласы к буксирам огромным роем посыпали глайдеры – в большей степени нетерпеливые ученые, которые торопились сделать первые анализы и замеры. Попадались среди них и окрашенные в оранжевый цвет сервисные аппараты, которые на ходу чинили поврежденную обшивку, пополняли запасы топлива и конфигурировали положение астероида, стараясь оптимизировать траекторию его полета.

Эту картину Рэм наблюдал десятки раз, и всегда с удивленно открытым ртом. В этот момент все достижения Базы теряли всякий смысл, а люди превращались в обеспокоенных муравьев из обучающего книгофильма о фауне Тверди.

– Вот мы кто – букашки. И дело наше вот! – сказал Рэм вслух и красноречиво постучал по плоскости иллюминатора, чем привлек к себе внимание окружающих.

– Жаль только не хватит! – выразил кто-то общую мысль, и вся остальная толпа утвердительно закивала.

Рэм вспомнил свои споры с Хилом – нехватка ресурсов была его излюбленной темой. Он частенько до хрипоты доказывал, что именно наличие еды провоцирует аппетит, а в условиях отсутствия уверенности в завтрашнем дне обязательно возникает потребность накопления. «Ах, Хил! Скоро встретимся». Рэму нравилось спорить с товарищем, пусть даже об одном и том же. Делал он это не ради того, чтобы утереть оппоненту нос, а ради самого спора. Ради разговора, в котором два умных человека вольны называть друг друга дураками, тщась доказать это фактами. Кажется, во время этих жарких диспутов навигатор даже не подозревал, что его оппонент частенько спорит в пол силы и «поддается». А может, ему просто было все равно, и он тоже любил процесс больше результата. Справедливости ради нужно отметить, что порой из их дискуссий все же получалось что-то полезное. Например, именно так пилот и получил свой доступ к системе «Ярлыки» – Хил проговорился, что его знакомый в отделе наблюдения может «дать посмотреть», и, проиграв очередную словесную баталию, был вынужден сдать контакт.

Под возбужденные возгласы толпы победный спектакль перешел во вторую фазу – буровые установки принялись делить глыбу на части, готовя ее к загрузке. Валун, сверкнув на солнце, медленно распадался на десятки частей, вызывая всеобщий восторг. Рэму никогда не доводилось видеть радуги, но даже если взять для сравнения самое романтичное описание этого явления, то оно все равно блекло рядом с этим спектаклем световых лучей. Тут не было цветов, не было оттенков, а был только свет. Его яркие лучи в кусках льда бесконечно искажались и ломались, обретая объем, направленность, текстуру и текучесть. Каждый осколок горел изнутри, сверкал, и озарялся свечением, которое резко выделяло его на фоне черноты космического пространства. Свет струился, проходил насквозь, прыгал и сочился по мельчайшим кусочкам, напоминая какой-то живой организм. Это был совершенно абстрактный и чуждый рациональному мышлению танец энергии, который можно было назвать только «Красота» и никак иначе.

Заворожено наблюдая, как последние кусочки добычи скрываются в грузовых портах, пилот вспомнил о главе операции. Нагрузка на него была настолько колоссальна, а дозы стимуляторов столь велики, что каждый раз координатор рисковал не выйти из медотсека, невзирая на все старания врачей.

– Порадуемся за ДН! – крикнул Рэм во все горло.

– Порадуемся, что мы не ДН! – ответило эхо голосов, следуя давней пилотской традиции. С этого момента гул в коридорах затих. Каждый задумался о тяжелой судьбе организаторов охоты, а также тех, кто остался вечным гостем бесконечно голодного космоса.

В тишине Рэм дошел до второго санитарного шлюза. Впереди его ожидала длительная и неприятная обработка, которую он стоически перенес, стараясь не обращать внимания на все сопутствующие неудобства. Закончив посыпать «свою жертву» порошком и обдувать ее обеззараженным воздухом, роботы вкололи ему смесь релаксантов, витаминов, питательных веществ и еще чего-то только что сошедшего с конвейера химической лаборатории. Неожиданно накатившая усталость, принялась многотонным грузом выдавливать Рэма из сознания. Он не мог и не хотел сопротивляться этому и с удовольствием отдался в объятия холодного манипулятора, который подхватил слабеющее тело и уложил его на специально подготовленную каталку.