Я услышала, как Сэм поднялась и медленно приблизилась ко мне сзади. Это заставило мои плечи опуститься, и когда она повернула меня, чтобы обнять, я позволила себе рухнуть ей на грудь.

— Наверное, какая-то часть меня все еще надеялась, что они будут вместе, — задыхаясь, произнесла я.

— Ну, у всех есть надежды.

— Она собирается остаться там?

— Нет, конечно, нет. Она должна вернуться.

— Она просто заставит тебя остаться со мной, пока я не получу диплом.

— Нет, она так не поступит. Она не сможет.

— Я не хочу, чтобы все менялось вот так. — В моей голове проносились все возможные сценарии, которые могло вызвать это откровение. Продаст ли она дом? Я прожила здесь всю свою жизнь. Я часто думала о том, как буду возвращаться во время каникул и комната все еще будет моей. Что когда-нибудь этот дом станет моим, и я смогу жить в нем со своей собственной семьей.

— В конце концов, все когда-нибудь меняется, — тихо сказала Сэм, проводя рукой по моим волосам. — Самодовольство — удел слабых.

***

За день до нашего последнего выступления у меня было много мыслей. Я была рассеяна, не могла вспомнить свои партии. В конце концов Сара отвела меня в сторону и спросила, все ли со мной в порядке. Мне пришлось притвориться, что все нормально. Было очень мало людей, с которыми я могла бы поделиться, с которыми я чувствовала себя комфортно, признаваясь в своих самых глубоких страхах. На меня уже навесили ярлык «излишне драматична». Мне не нужен был еще кто-то, чтобы это подтвердить.

По дороге домой Такер протянул руку, взял мою и положил наши переплетенные пальцы себе на колени. Я откинулась на спинку пассажирского сиденья и закрыла глаза, пытаясь успокоить свои мысли.

— С тобой все в порядке? — спросил он, перекрывая звуки радио.

— Не совсем.

— Понятно.

Между нами всегда было так. Он не настаивал. Ничего не требовал. Он всегда ждал, когда я буду готова.

Даже с закрытыми глазами, я знала, что он смотрит на меня. Понимая это, я не смогла сдержать улыбку.

— Перестань пялиться на меня, — пробормотала я.

Он повернул налево и сжал мою руку.

— Не смогу, даже если попытаюсь.

Я не хотела, чтобы мы подъезжали к моему дому. Мне хотелось остаться в его машине. Уехать в ночь и больше не оглядываться, ни о чем не заботиться. Я хотела убежать и забрать его с собой, но реальность дергала за края моих фантазий, заставляя неловко ерзать на сидении. Такер, вероятно, никогда не захочет покинуть это место. Он не мог быть так далеко от своей сестры. От своего отца. От той жизни, которую он всегда знал — неважно, насколько она была плохой

Интересно, если я получу грант и уеду в университет Вандербильта, как он отреагирует? Будет ли меня ждать? Будет ли приезжать? Я попыталась представить нас вдвоем в доме детства моей мамы, и картина того, как он сидит у стены и играет на пианино, пока я готовлю ужин в старых маминых кастрюлях и сковородках, заставила мое дыхание замереть. Я никогда раньше об этом не думала. И на мгновение мне стало страшно.

— Может, мне войти? — он всегда спрашивал разрешения. Никогда не парковался и не шел следом.

Его рука грела мою, и больше всего на свете я хотела отвлечься от собственных мыслей. Однако, я также боролась с чувством, что в конце концов все изменится. И я не была к этому готова сегодня вечером.

— Завтра. Я должна подготовить эту…

Он коснулся губами моих пальцев и кивнул.

— Завтра, так завтра.

Наш поцелуй на ночь был коротким и сладким. Мое сердце было на месте, но голова плыла от слишком большого количества «что, если», так что я не могла дать Такеру больше, чем просто поцелуй на ночь.

А позже, во сне, я видела, как Такер прощается со мной.

***

— Последний раз, — сказала Беркли за кулисами «Пинка». — Я буду чертовски скучать.

Маркус встал и схватил ее за плечи, чтобы крепко обнять.

— Ого, — пробормотала она, уткнувшись ему в грудь.

— Это был лучший год в моей жизни, — сказал он, сжимая ее крепче и заставляя пискнуть и слабо размахивать руками по бокам.

Когда он отпустил ее, она отшатнулась и поправила волосы.

— Давай не будем сейчас сентиментальничать. Прибереги это на потом. — Маркус даже покраснел.