— Пусть девчонка выйдет вперед, — недовольно рявкнул он.

Гведолин подчинилась. Мужчина оплел ее пылающие ладони своими ледяными пальцами.

— Подними голову. Смотри мне в глаза.

Взгляд его серых графитовых глаз притянул Гведолин, как быка на аркане. Омут затягивал сильнее, не позволяя вздохнуть, моргнуть, пошевелиться. В голове закрутился бездонный водоворот, пальцы рук и ног онемели.

Она уже чувствовала подобное, когда ее осматривал дознаватель.

Дознаватель. Вот в чем дело. Ее обвиняют в ведьмовстве, разумеется, они привели с собой дознавателя.

— Ведьма, — констатировал мужчина, наконец, отлипнув от Гведолин. Не в силах устоять на ногах, она тяжело опустилась на пол, отбив копчик о грубые доски.

— Значит, это все-таки они, Маркел, — подала голос Халина, пихая локтем грузного бородатого мужчину.

— В нашей деревне нет камеры, господа, — хрипло ответил Маркел, отпихивая локоть вдовы в ответ, — вам придется сопроводить их в ближайший город. Прошу также отметить, что эта достойная женщина — Халина Вар, принимала непосредственное участие в поимке преступников. Именно она вычислила их и опознала, затем переправила мне письмо с мальчишкой-молочником. А уж я сообщил куда следует.

Взглядом, который Терри бросил на Маркела, можно было испепелить на месте.

Усатый принялся разъяснять Маркелу что-то об усилении охраны сопровождения, но Гведолин перестала слушать.

Сейчас их свяжут. Заставят плестись за лошадьми на веревке — как опасных преступников. Посадят в камеру, вынесут приговор. За убийство — смерть. За поджог дома, а тем более за ведьмовство — сожжение на костре. Усатый стражник, державший Терри, раздвоился у Гведолин перед глазами. Ведь еще несколько мгновений назад за дверью дома вдовы существовал другой мир, в котором рьяно надрывались синицы, и солнце ласкало кожу долгожданным теплом. Все изменилось резко, стремительно.

Почувствовав, что кружится голова, начинает колоть кончики пальцев и тьма сгущается перед глазами, Гведолин пришлось несколько раз вдохнуть полной грудью, пытаясь успокоиться. Но это не помогало.

Где-то в доме горел огонь в очаге. Она слышала треск сжираемых пламенем поленьев, шипение куриного жира, капающего на раскаленные угли. Значит, они считают ее виновной в поджоге? Думают, она умеет повелевать пламенем? Дикая мысль. Шальная, лишенная смысла и логики. Но Гведолин плевать. Прикрыв глаза, она представила, как раскаленные головешки вываливаются из печи на дощатый пол. На полу щедро разлито подсолнечное масло, которое мгновенно вспыхивает, лижет ножки табурета со свесившимся через край полотенцем. Полотенце тлеет…

— Пожар! — истошно завопила вдова, бросаясь в соседнюю комнату, из которой повалил дым.

Стражник, державший Терри, растерялся и слегка ослабил хватку. Этого было достаточно, чтобы Терри, наклонившись вперед, с размаху всадил ему затылком по переносице. Развернулся, с оттяжкой ударил в живот кулаком, пнул ногой. Стражник хрипло охнул, скрючившись на полу. Усатого, набросившегося следом, Терри ткнул в бок неизвестно откуда взявшимся железным прутом. Стражник побледнел, закачался, пытаясь зажать расползающееся по рубашке багряное пятно.

Гведолин, вжавшись в стену, успела заметить, что Маркел, до этого медленно отступавший к двери, быстро отодвинул засов и выскочил наружу.

Терри, мгновенно очутившись рядом, схватил ее за руку, поднял, встряхнул и потащил в кухню.

— Шевелись, Гвен, иначе нас догонят, схватят и повесят, — процедил он, кулаком одной руки заезжая в челюсть перегородившему им дорогу дознавателю. — На кухне есть черный ход во двор, я видел ночью, когда спускался за водой. Если успеем выбраться, то…

— Нет! — с неизвестно откуда взявшейся силой, Гведолин вырвала руку из захвата. — Нам надо забрать книгу. Я не уйду без нее.

— Рехнулась? Книга на втором этаже, туда не пройти!

— Попробуем!

Путь к лестнице, ведущей на второй этаж из кухни, перегородила вдова с дымящимся полотенцем наперевес — ей почти удалось потушить вспыхнувшую табуретку. Терри легко оттолкнул бы Халину в сторону, если бы очухавшийся стражник со сломанным носом, усатый, держащийся за продырявленный бок и дознаватель, потирающий скулу, не окружили их с разных сторон.

— Засуха, — сквозь зубы выругался Терри. Гведолин заметила, как он попятился к кухонному столу, на котором лежало два ножа для разделки. Блики от огня в печи плясали на жирных лезвиях.

Они окружены. Сейчас их схватят. Не вырваться. Лихорадочный взгляд Гведолин, шаривший по комнате в поисках спасения, прикипел к пламени, бушующем в очаге. Вот маленький уголек, словно сам по себе, выкатился наружу. И вдруг что- то треснуло, завыло, зашипело. Огромная горящая головня, роняя искры, вырвалась из печи, пролетела по воздуху, стукнула усатого стражника по затылку. Тот взвыл, силясь потушить вспыхнувшие волосы.