— Я не знаю, — вдохнула Гведолин.

— А я знаю, — пролепетала Бри.

— Что? Знаешь, кто это сделал? — отец слегка встряхнул ее за плечи. — Говори!

— Сказу фее на уско, — набычилась малышка. — Вы будете меня лугать.

Она обхватила тонкими ручками шею Гведолин и что-то бойко зашептала.

— Ого! — Гведолин наигранно округлила губы. — И сколько же ты съела?

Девочка расставила руки одну над другой, так, чтобы между ними осталось

расстояние, показывая объем.

— Я поняла. Никогда больше так не делай. Это очень вредно, особенно с косточками.

— Наказесь меня? — осведомила Бри.

— Конечно, — постаравшись сделать серьезное лицо, ответила Гведолин. — Я приготовлю горький-прегорький отвар, и тебе придется его пить, чтобы поправиться. Это самое суровое наказание для сладкоежек.

Бри нахмурилась, переваривая услышанное.

На кухне было натоплено так, что у Гведолин закружилась голова. Терри поддержал ее под локоть, усадил на низкий промасленный табурет.

Хозяева «Жирного гуся» скоро нарезали сочную ветчину, пышный хлеб, щедро наложили в две тарелки овощное рагу, плеснули в кружки домашний компот из яблок.

— Меня зовут Рихард, — представился хозяин. — Жену — Илана.

Терри, кивнул, осторожно пробуя овощи, пытаясь не растревожить побитую челюсть.

— Я Гвен, а мой… муж — Терри.

— Что она съела? — Илана подложила Гвен побольше ветчины. — Стянула что-то с кухни?

— Угу, — налегая на хлеб, подтвердила Гведолин. — Полбанки варенья.

— Она отравилась вареньем? — ужаснулся хозяин. — Вчера я достал банку из запасов из погреба и лично попробовал. Оно хорошее, не заплесневело и даже не скисло.

— Вишневое варенье, — уточнила Гведолин. — С косточками.

— И что?

— Сколько оно у вас храниться?

— Варила в прошлом, нет, в позапрошлом году, — вспомнила Илана. — Ох и вишневый уродился тогда год.

— Будете варить варенье из вишни в следующий раз, вынимайте косточки. При хранении больше года они выделяют сильнейший яд. Бри слишком маленькая, съела почти полбанки и проглотила много ягод с косточками. Еще и рвоты не было, иначе косточки вы бы заметили сразу.

— Я не знала. Водой Пречистой клянусь, не знала! — часто заморгала хозяйка.

Когда-то Гведолин тоже не знала. Бабка Зарана научила, когда рассказывала о ядах и противоядиях.

— Мы выведем яд из организма, — допив компот, пообещала Гведолин. — Нужно сварить настойку из трав. Что у вас есть? Давайте посмотрим.

От того, что произошло дальше, Гведолин чуть не шарахнулась в сторону, а Терри подавился рагу. Илана вдруг упала на заляпанный жиром кухонный пол, согнувшись в три погибели, что при ее комплекции смахивало на подвиг.

— Спасительница! — запричитала она, пытаясь дотянуться до грязного подола платья Гведолин. — Как нам тебя благодарить?

— Встаньте, ну что вы, — смутилась та. — Мне ничего не нужно.

— Нам бы горячей воды, кусок мыла и комнату, чтобы переночевать, — живо нашелся Терри.

— Сделаем, — Рихард не стал падать на колени, но подошел к Терри и пожал ему руку. — Все сделаем. Саму лучшую комнату, самую огромную бочку с водой, самое душистое мыло.

Блаженство растекалось по телу тысячью мыльных пузырьков. Чуть обжигающая вода ласкала кожу, мыло, пахнущее земляникой, смывало остатки грязи, страха и тревог. Жить снова хотелось в полную силу.

Из-за двери в банную комнату показалась соломенные вихры Терри.

— А мне можно? — хитро прищурился он, и не дожидаясь разрешения вошел.

Гведолин, ахнув, опустилась по шейку в пенную воду.

— Ну же, Гвен, — Терри принялся раздеваться, бросая снятую одежду на пол. — Ты до сих пор меня стесняешься?

Он снял штаны и приблизился к бочке.

— Подвинься.

— Ты не поместишься!

— Спорим?

Бочка и впрямь была большая, больше похожая на лохань, и при желании в ней могли разместиться еще два таких Терри.

Пена угрожающе подступила к краям, когда он залез внутрь.

— Чудесно, — блаженно проворковал Терри, погружаясь под воду и хватая Гведолин за ногу.

— Ай, я боюсь щекотки! Правда, Терри, не надо! А не то я…

— И что же ты сделаешь? — елейным голосом поинтересовался он.

— Не буду тебя лечить. Вот! — надула она губы.

— А ведь у тебя может получиться, — задумчиво проговорил Терри. — Клятвенно заверяю — больше никакой щекотки. Попробуешь?

— Не-а.

— Ну, Гве-ен… Сжалься! Я даже жевать толком не могу.