— Тогда я прощаюсь, Роанна, — профессор поднялся, потянулся, разминая затекшие мышцы. — Завтра я уезжаю. И знаете… мне было приятно познакомиться с вами. А я редко говорю такое своим пациентам, кем бы они ни были, уж поверьте.

— И я… мне тоже было приятно с вами познакомиться, профессор. Пусть богиня Воды дарует вам легкий путь и короткую дорогу.

Доктор Рин улыбнулся, веснушки на его лице собрались в загорелые морщинки, а ясные глаза смотрели тепло и понимающе.

Доктор, дознаватель и маг… Волшебник из детских сказок. Уедет и больше она его не увидит. Разве не этого она хотела, не об этом мечтала?

Никогда не видеть дознавателей. Не чувствовать их силу и власть, от которой немеет тело, во рту появляется горький привкус, одолевают приступы тошноты.

Боли, ужаса и ненависти.

Не видеть… Но сейчас, когда доктор сказал, что уедет, она почувствовала совсем другое. Легкую грусть от того, что заглянет в насмешливые зеленые глаза. Тоску, потому что не услышит его шуток. Но больше всего ей бы хотелось просто поговорить. Расспросить его про травы, которые она не знает, про микстуры и настойки, которые не умеет делать. Просто поговорить, возможно, не только о лечении. Странно, необъяснимо и совершенно сбивает с толку, но она чувствует, что доктор Рин — хороший человек. Но как дознаватель может оказаться хорошим человеком? Она не знала. На этот вопрос у нее еще не было ответа.

— Забыл сказать, — кашлянул господин Карпентер, врываясь в ее мысли. — Завтра я забираю Варга. С утра за ним заедет Кир-ша. И вас захватит, Роанна, если рука перестанет болеть.

Если не перестанет — не важно. Она может прибирать в мастерской и одной рукой. Главное заработать на теплую одежду для Льена. Скоро зима.

— Сегодня я хочу обменять старое на новое, — загадочно бросила хозяйка, когда они подъезжали к Имперской площади.

Большая ярмарка уже свернулась, но рыночные ряды, бойко ведущие торговлю, существовали здесь испокон веков, окружив площадь полукольцом.

Кален привык к визитам в город вместе с госпожой. Привык к внезапным переменам в ее настроении, встрече с ее знакомыми разного достатка, положения в обществе и национальности. Единственное, куда хозяйка его не брала — на выезды к больным. И Кален был этому бесконечно рад.

Госпожа бросила щуплому мальчишке мелкую монету, чтобы приглядел за лошадьми. Спешившись, они направились к восточной половине рынка. Бедняки и люди среднего достатка редко заглядывали сюда. Восточные ряды предназначались для состоятельных покупателей.

— Добрый день, госпожа Лайне!

— Хорошая погода, госпожа Лайне, не правда ли?

— Госпожа Лайне, отлично выглядите, впрочем, как и всегда.

Кален перестал удивлять тому, что его хозяйку знают в лицо в любом квартале города — и бедном, и богатом. И рынок, конечно, не исключение.

Небесно-голубая палатка выделялась среди прочих своей изысканностью и простотой. Возле входа ковырял в носу дюжий верзила; завидев хозяйку и Калена, он дернулся, вытянулся по швам, гаркнув:

— Здрасте, госпожа Лайне!

— Здравствуй, здравствуй, Илай, бездельник. Хозяин на месте?

— Так точно, госпожа Лайне!

— Тогда мы зайдем. Этот парень со мной, — привычно указав на Калена, ответила она.

Внутри палатки витал туман. Сладкий резкий запах больно врезался Калену в нос. Он чихнул, проморгался, осмотрелся: большую часть пространства занимал отполированный деревянный прилавок, за которым высился огромный шкаф со множеством выдвижных ящичков.

— Приветствую, несравненная шиван Лайне.

Голос с сильным акцентом принадлежал вынырнувшему из-под прилавка низкому, ниже Калена на голову, пухлому человеку в лазурном халате до пола. У него были сальные, стянутые в низкий хвост волосы, перекинутые через плечо и достающие до слегка выпирающего живота.

— Шо вей го, шив Абдель.

— Не забыли! — хлопнув по прилавку, рассмеялся человек в халате. — Ведь не забыли!

— Честно говоря, только это по-лимнски и помню, шив Абдель.

Хозяин палатки одарил ее одобрительным взглядом.

— Чем обязан столь высокой чести?

Хозяйка хмыкнула, дернув уголком рта.

— Какая там честь, шив Абдель. Я бы хотела кое-что продать.

— Неужели? — осведомился он, вооружаясь лупой. — Весь в нетерпении, шиван Лайне.

Покопавшись в кармане юбки, хозяйка положила на прилавок кольцо. Кален пригляделся: прозрачно-фиолетовый камень в простой, без вычурных завитушек, оправе.

— Уж простите, любезная, — рассмотрев кольцо со всех сторон и даже попробовав на зуб, ответил торговец, оказавшийся ювелиром. — Много не дам.