— Вы были в тюрьме? — вырвалось у Роанны.

— Да, моя девочка. Меня обвинили в сговоре с ведьмой, хотели пытать, а после отправить на костер…

— Но, по всей видимости, их предприятие не увенчалось успехом, — вставил господин Карпентер.

— Не увенчалось. Потому что в пыточную случайно заглянул мой будущий учитель, признал во мне дознавателя, утащил прямо из под носа палача, принудил поступить на службу к императору.

— Что же они противопоставили? — господин Карпентер сощурился. — Казнь и смерть или службу и жизнь? — Вы выбрали жизнь, надо полагать?

Профессор Рин вздохнул. Похоже, ему вправду тяжело об этом вспоминать.

— Я выбрал жизнь, только не свою. Они обещали освободить моих сокамерников, если я подпишу договор на службу императору.

— Они сдержали слово? — тихо спросила Роанна.

— Да, только… Ладно, это уже неважно. Договор подписывается собственной кровью и действует до самой смерти.

— Чьей смерти? — полюбопытствовал господин Карпентер.

— Императора. Или моей.

— Выходит, если император умрет, вы освобождаетесь от службы?

Профессор развел руками.

— Выходит, так.

— Я не верю, что вы совершили что-то плохое, профессор, — твердо заявила Роанна.

— А я не совершал. Но тогда в империи действовали старые законы — любого, подозреваемого в сговоре с так называемой «нечистью», необходимо было поймать и допросить.

— Кого вы подразумеваете под «нечистью»? — осведомился господин Карпентер.

— Ведьм, ведунов, магов, — начал перечислять доктор Рин. — Еще вампиров, цвергов, друидов, троллей, альвов…

Роанна, забывшая как дышать на некоторое время, вдохнула и закашлялась.

— Альвы? — на три октавы повысил голос мастер. — И эти… как вы сказали — вампиры, друиды…

— Цверги, — услужливо подсказал профессор.

— Но как это возможно? Хотите сказать, эти существа живут до сих пор? Среди нас?

Легко поднявшись, доктор Рин прошел к подносу, оставленному Кир-шой, налил в тонкую фарфоровую чашку ароматного чая, поднес Роанне.

— Пейте, застудитесь ведь.

Роанна взяла чашку левой рукой. Рука мелко дрожала.

— Да, — ответил доктор на вопрос мастера, — эти «существа» живут среди нас. В сказках, легендах, былинах и народных эпосах всех стран им приписывали разные, зачастую, прямо противоположные качества.

— To есть, они могли быть и добрыми, и злыми? — спросила Роанна.

— Верно, моя девочка. И так как люди до сих пор не определились, как следует к ним относиться, они решили, что неизведанное тождественно опасному. А потому во многих странах их обходят стороной, а в Антерре просто уничтожают. Вернее, раньше уничтожали, пока император не издал указ «О сохранении и легитимизации древних рас». Но почти всех уничтожили раньше. Те, кто остался в живых — бежали из Антерры. К слову я, как обладающий необъяснимо для простых людей силой, являюсь одним из этих существ. В древние времена таких как я называли волшебниками.

Роанна забыла про чай, про то, что голодна, про то, что ноет рука. С полуоткрытым ртом и чашкой, которая почти опустилась на колени, они смотрела на профессора. Кто бы мог подумать, что она встретиться с настоящим волшебником? Тогда, еще девочкой, читая старые сказки давно почивших авторов, она представляла, каково это — обладать магией и уметь творить чудеса. Или, скажем, пользоваться скоростью вампира. Обладать силой друида. Повелевать растениями, наподобие альвов, или разговаривать с животными, как друиды.

Вот волшебник сидит перед ней — обычный, казалось бы, человек. К тому же доктор. И дознаватель. Разве волшебник может быть дознавателем?

— Знаю, о чем вы думаете, — словно откликнулся на ее мысли доктор Рин, — думаете, как вышло, что я одновременно и маг, и дознаватель? Оба дара почти никогда не соединяются в одном человеке. Прошли годы, прежде чем я понял, насколько уникален. Так что мне повезло. Или не повезло, с какой стороны посмотреть. Хуже всего то, что наш император — Торин Второй, еще не взойдя на престол понял, насколько выгодно будет собрать так называемую «нечисть» под одной крышей. И заполучить ее себе на службу. Как выгодно, когда в твоей армии числится хотя бы пяток вампиров или десяток ведьм. Торин был не по годам умным и дальновидным. Вот только не учел одного — далеко не каждый друид, альв или ведунья с радость побегут к нему на службу…

— На что вы намекаете? — нахмурился мастер. — Хотите сказать, если император узнает, что Лия ведунья, силой заставит ее на себя работать?

Профессор пожал плечами.

— Силой заставить он не может, но он умеет уговаривать. Внушать. Запугивать, убеждать. Находить такие доводы, после которых она сама побежит к нему на службу… Знаю, проходил.

— Я этого не допущу, — скрипнул зубами мастер. — Заставить девушку воевать? Еще чего не хватало! Да он сумасшедший, это Торин!

Роанна содрогнулась. Она, как никто другой знала, что говорить об императоре гадости, даже в узком кругу, не стоит. У Торина Второго везде есть уши — бабка не уставала об этом напоминать.