рами события. Так, в одном из романов Беляева были описаны

разговоры по личному телефону на улице. Тогда это казалось

несбыточной мечтой, а сейчас…

Опишу еще один случай книжного воровства; он имел

место за год до войны, летом 1940 года. В самый разгар лета я

16

Соломоник А.Б. Как на духу

оказался в Ленинграде, что было необычно. Обычно я уезжал

летом к тете в Невель, а тут мама послала меня в пионерский

лагерь, и после своей смены я воротился домой. Несколько

дней я бродил по городу и однажды очутился на Невском

у детского книжного магазина, который потом стал лавкой

Союза советских писателей. Я толкался вместе с другими, когда магазин открыли, и вместе с другими я вошел в него. Тут

же образовалась очередь: «выкинули» книгу Луи Буссенара

«Капитан Сорви-голова». Я ее не читал, но знал имя автора

и мечтал прочитать что-либо из его произведений. Мне там

ничего не светило: у меня не было денег, и я бесцельно бро-

дил из зала в зал. Вдруг я увидал на одном прилавке бесхозную

книгу. Кругом не было ни души, видимо, кто-то ее случайно

там оставил. С бьющимся сердцем я схватил книгу, сунул

под рубашку и вышел из магазина. Умеряя шаг дрожавшими

ногами я отправился домой и счастливо туда добрался. Ника-

ких моральных страданий я не испытывал, а только радость

от обладания этим книжным сокровищем.

Летом, в период больших каникул, я обычно уезжал

к своей тете Маше в город Невель (ныне Псковской области) и добывал там книги меньшего интеллектуального масштаба, но тоже интересные. Это были книги из местной библиотеки

и серийные детективы, которыми увлекались мои двоюродные

братья, – книги о Нате Пинкертоне и им подобная дребедень.

Но и ее я поглощал в несметном количестве. Впрочем, попада-

лись и стоящие произведения, например, книга Василия Грос-

смана под названием «Степан Кольчугин».

Кроме книг, были, разумеется, и другие развлечения. Я был

страстным поклонником театра и кино, которые в то время

переживали несомненный подъем. И то, и другое было рядом

с домом, да и цены были подходящие, поскольку я не помню

затруднений по этому поводу. Кинотеатр «Правда» распо-

лагался в трех минутах ходьбы от дома, и я был его постоян-

ным посетителем. Фильмов выпускалось мало, выход каждого

из них обычно вызывал невероятную шумиху в газетах и по

радио, так что я смог посмотреть все выходившие на экран кар-

тины. Большинство из них легли в душу: и «Веселые ребята», и «Цирк», и «Семья Оппенгейм», и, конечно, «Остров сокро-

1. Детство 17

вищ», который я посмотрел несколько раз. Запоминалась

и музыка к фильмам; каждая песня сопровождалась особой

ложившейся на слух мелодией, чего не скажешь о теперешних

так называемых хитах.

Рядом с домом находился и один из самых успешных

в те годы драматических театров страны. Он назывался тогда

«Ленинградский академический Большой драматический театр

имени М. Горького», а сегодня ему присвоено имя Товстоно-

гова.Мамастараласьводитьменяв оперу,но яявнопредпочитал

драму и был частым посетителем БДТ. Его ведущих актеров —

В. Я. Софронова, В. П. Полицеймако, О. Г. Казико и других —

я с нежностью вспоминаю до сих пор. Там ставились пьесы

Шекспира, Ибсена и других великих; все они становились для

меня событиями и формировали мое мировоззрение.

Любовь к театру имела некоторые довольно любопытные

продолжения в моей жизни. Мама очень хотела приобщить

меня к музыке и записала в районную музыкальную школу.

Я проваландался там несколько несчастных для меня лет, так

как никаких музыкальных данных у меня не было и нет. Ходил

я туда как на каторгу, имел дневник, в котором отмечались мои

успехи, вернее, неуспехи. За каждую двойку я лишался права

посещать в очередное воскресенье театр. Тогда мы с Лёшей

аккуратно исправляли двойку на тройку, и я получал право

купить за мамины деньги билет на поход в театр. Затем, перед

следующим уроком музыки, мы исправляли тройку на двойку

и так продолжалось до момента, пока вместо отметки в днев-