Прием ванны перестало быть для неё механическим действием. Фрея с большей щепетильностью относилась к своему телу, изучая его особенности, чтобы затем их в себе принять и полюбить. Делала это уже скорее из привычки, выбросив из головы безымянную и безликую девушку, очертания тела которой помнила лучше собственных. Взывая мысленно к увиденной картине, Фрея непременно чувствовала приятную истому внизу живота, названную в прочитанной ею книге «вожделением». Физическая потребность тела была обусловлена исключительно его природой, а не пошлостью мыслей, из-за которых Фрея всякий раз возгоралась стыдом.

Она не осмеливалась читать о самом процессе соития двух тел, хотя бы потому, что привилегия оставаться в комнате наедине была такой редкостной, что воспользоваться ею было приятной данностью. К тому же Фрея не была уверена, что готова была знать о сексе больше, чем должна была знать любая другая приличная девушка её возраста. В то же время отдавала себе отчет в том, что эти знания во многом могли бы помочь ей в подходящий момент жизни, когда пришло бы время. Это позволило бы подготовиться к неизвестности, стать более осведомленной в происходящем, а не быть испуганным ничего не смыслящим ребенком перед лицом неизвестности.

У неё была возможность погрузиться в чтение в тот самый день, но вместо этого чтива выбрала куда менее занятное. Учебники закаляли ум, художественная литература — душу. Именно последняя требовала отдушины, отдыха, небольшой передышки. И увлечься чужими переживаниями оказалось настолько приятным занятием, что Фрея не заметила, как потерялась в нем, забыв обо всем на свете.

Уперевшись спиной о скользящую стенку эмалированной ванной, она подняла книгу, зажав в руке, и продолжила чтение. Отвлекалась лишь несколько раз, чтобы потереть уставшие от длительного контакта с текстом. Обычно, они болели, когда она долго и беспрерывно сидела за рисованием. Книгам Фрея отдавалась куда реже.

Она опустила руку, с зажатой между пальцами книгой вниз, чтобы в который раз потереть влажной ладонью глаза, когда в соседней комнате послышался громкий хлопок дверью. Слышимость между тремя комнатами была достаточно хорошей, поэтому часто неуклюжие движения Рейчел отзывались эхом в их с Алиссой комнате, нарушая границы личного пространства даже без непосредственного присутствия девушки.

Книга выпала из рук, когда сама Фрея от неожиданности скользнула вниз, намочив в прохладной воде половину лица. Рейчел громко хохотала, и её смех отбивался от покрытых плитками стен. Казалось, между двумя комнатами не было никакой стены или запертых на ключ дверей. Фрея быстро спохватилась с места, поспешив схватить полотенце для обтирания тела.

Хриплый мужской смех заставил выронить полотенце из рук. Скрип кровати, тяжелое дыхание, сдавленное мычание. Фрея почувствовала зарождающееся в груди волнение, от которого едва успела успешно оправиться.

Надела наспех белье, не задерживая в зеркале изучающего взгляда, поверх набросила тонкую ночную рубашку. Ткань прилегла к влажному телу, отдельные пряди волос прилипали к шее. На ноги натянула теплые шерстяные носки, заглушающие каждый тихий шаг. Ей стоило быстрее уходить, чтобы замкнуться в своей комнате и спрятаться за книгой. Вместо этого по холодному кафелю на носочках Фрея подошла к двери, ведущей в комнату Рейчел, и приложилась к ней ухом.

— Что ты делаешь? — Рейчел засмеялась слабо и неуверенно, отодвигаясь от парня чуть дальше. — Прекрати, пожалуйста, — кровать едва слышно скрипнула от осторожного движения девушки. Фрея налегла на двери чуть сильнее, отчего те будто бы подались вперед под её весом. Благо тому, что она не забыла запереть их на замок.

— Разве тебе не нравиться? — отрывисто прошептал Джеймс. От звука его голоса Фрея почувствовала знакомый кульбит внизу живота, отозвавшейся в голове тревожным звонком. — У тебя это впервые, не так ли? — он говорил в перерывах между поцелуями, которые она различала исключительно через томные вздохи Рейчел, от которых кожа Фреи покрывалась мурашками.

— Нет. Точнее, да… Прекрати, пожалуйста, — ещё одна неуверенная попытка оттолкнуть Джеймса, с которой Фрея мысленно едва справлялась. Голос Рейчел звучал взволновано, будто она не могла понять, что происходило. Фрее, как и Джеймсу, было невдомек, было ли это искусное притворство, либо же она действительно не могла понять, на что невольно согласилась. — Пожалуйста, — сдавленно произнесла Рейчел. Казалось, ещё немного и она расплачется.

— Я думал, ты сама этого хотела, — кровать скрипнула ещё громче. Джеймс сел, очевидно, отодвинувшись от девушки, из-за чего та выдохнула с заметным облегчением. — Зачем было морочить мне голову этими всеми поцелуями, сладкими словами и прочей чепухой?

— Прости, я не…

— Всё в порядке. Какая глупость, мы просто неправильно поняли друг друга, — Джеймс говорил с напускной небрежностью, что Фрея без особых затруднений смогла различить. Ей хотелось распахнуть двери и ударить его побольнее. Узел внизу живота развязался, сменившись негодованием, охватившем тело целиком. — Давай встретимся в следующий раз, когда ты поймешь, чего хочешь. Потому что моё желание вполне определимо, — его тон был полон жестокой иронии. Фрея чувствовала обиду за раздавленные чувства Рейчел и могла только себе представить, как та не могла произнести и слова, глотая крокодильи слезы.