Ответ был коротким и не подразумевал оспаривания. «Моё мнение о браке остается неизменным и таковым будет всегда. Я не стану твоим мужем, Марта, но желаю тебе всего наилучшего. Будь счастлива». Не смогли размягчить сердца даже следы соленых капель, что размыли несколько строк, оставив неровный след на бумаге. Он не смог почувствовать ничего, кроме раздражения и жалости к девушке, которая когда-то была его наилучшим другом. Всё бесповоротно изменилось, вот только последующие несколько писем свидетельствовали о том, что Марта упрямо отказывалась это принимать.

— Это неправильно. Она ведь думает, что вы обручены, — Спенс вскинул руками в воздухе, когда Джеймс потушил сигарету о пепельницу, оставив там и окурок.

— О Благороднейший принц Спенсер, если вам так угодно, можете написать Прекрасной Марте письмо от моего имени и унять пыл её души, а вместе с тем ранить сердце ещё сильнее, — с нарочитой торжественностью произнес Джеймс, сделав подобие реверанса, но прежде соскочил с подоконника и с силой захлопнул форточку, из-за чего стекло чуть не вылетело из рамы. — Спенс, ты уже порядком надоел своими дурацкими моралями. Почему ты не читаешь их Дункану?

— Хочу заметить, что я был единственным, кто отговаривал его от той дурацкой затеи. И чем, в конце концов, всё обернулось?

— Лёд тронулся. Вот, чем всё обернулось, — сквозь зубы прошипел Джеймс, подавляя внутри себя желание ударить друга. — Хотя я тоже не вижу смысла в усилиях Дункана, но…

— Тебе ведь и усилий не надо прикладывать, — фыркнул Спенс, сложив руки на груди. — Как дела с Рейчел? — иронично спросил.

— Ты поименно знаешь всех девушек, с которыми я вожусь? — Джеймс закатил глаза, подавляя внутри себя желание выкурить ещё одну сигарету. Легкие требовали дыма, уставший мозг не мог без хотя бы капли никотина продолжать этот дурацкий разговор. — Запрещаешь даже смотреть в сторону Фреи, уговариваешь ответить Марте. Как я должен поступить с Рейчел? — тон его голоса был заметно повышен. В нем просачивались нотки раздраженности, даже не вследствие усталости, а скорее искреннего негодования.

Спенсер бессовестно нарушал границы его личного пространства, когда прежде ему было всё равно. Джеймс умел привлекать внимание небрежностью, напускным безразличием, пустотой в темных глазах, которую каждой хотелось заполнить собой, настолько сильно, что они позволяли парню заполнять доверху свои сердца и впечатлительные умы. Дункан впечатлял тем, что умел говорить. Он был забавным и смешным, что неизменно привлекало противоположный пол. Они на пару гуляли с девушками, сменяя одну на другую с той же неизбежностью, что менялась погода.

И всё же Дункан был более разборчив. Можно было на пальцах одной руки сосчитать девушек, с которыми у него доходило до постели, поскольку с каждой из них у него завязывалось более продолжительное общение. Он успевал мысленно построить перспективу обозначенного общественными устоями будущего, прежде чем та разбивалась о скуку, поверхностность и серость его схожих между собой избранниц. Дункан неизменно разрывал отношения первым, но делал это настолько осторожно и мягко, что ещё ни одна из девушек не была им обижена или оскорблена.

У Джеймса всё было иначе. У него не было ни принципов, ни перспектив, которые останавливали бы его от получения того, чего он хотел. Вопреки этому Джеймс оставался учтив и рассудителен, поэтому принимал любой отказ, не злоупотребляя настойчивостью и физической силой. Он не находил в принуждении ничего приятного, а потому оставлял выбор не только за собой. И всё же это всегда влекло за собой сожаления и обиды, вроде тех, которыми прониклась Марта, возложив на плечи Джеймса ответственность, которой он никогда не признавал.

У Спенсера всё было намного сложнее. В первый учебный год он встречался с девушкой — Мелани Кингсли. Их отношения длились всего полгода, но после них Спенс замкнулся в себе ещё на год, погрузившись с головой в учебу. Ни Джеймс, ни Дункан не знали было ли между ними что-то. Мелани бросила Спенсера, и после этого разрыва он не заговаривал о ней ни с кем, не смотрел в сторону других девушек и зачастую был пятым колесом в их компании.

— Между вами уже что-то было? — укоризненно спросил Спенс, подняв на друга глаза, полные отчаяния и злости. Джеймс нахмурился. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы всё понять и внезапно рассмеяться вслух от собственного предположения, что даже в голове звучало абсурдно.

— Чёрт побери, она ведь тебе нравиться. Ты положил на неё глаз, — он запрокинул руку на плечо другу, когда входная дверь открылась, ненадолго впустив внутрь холод, вместе с которым вошел и Дункан. — Дун, можешь поверить в это, Спенсер вновь открыт для отношений?!

— Надо же, и кто она? — вяло спросил парень, взъерошивая непослушные волосы. Оказавшись на кухне, он первым делом набрал в кружку воды и разом осушил её.

— Рейчел, — даже с некой гордостью заявил Джеймс. — Так вот почему ты такой угрюмый в последнее время? — он больно ущипнул друга за щеку, когда тот хлестнул его по руке. Спенсер пытался освободиться, уйти, спрятаться от их глупых насмешек, но Джеймс крепко удерживал его рядом.