Шрифт:
– Итак, я вынужден доложить, куда следует, обо всем здесь увиденном. Полагаю, уже через пару дней вы получите соответствующую бумагу и...
Договорить он не успевает: Юлиан кидается к нему, хватает за воротник и под возмущенные крики о творящемся беспределе вышвыривает за дверь.
– Чертов урод, - шипит он злым, полным негодования голосом.
Я понимаю, что пора поставить турбобабуль в известность о новом повороте нашего непредсказуемого сюжета...
13 глава. Юлиан
Письмо приходит даже не на второй - на следующий же день... Видно, наглому проныре пришлось не по нраву быть вышвырнутым за шкирку, словно малому котенку. Впрочем, так ему и надо - сделал бы это снова и не один раз! Хотя в целом это, конечно, засада...
Где я найду новую квартиру в столь краткий срок?
Три дня. Смешно даже...
– Мне очень жаль.
Катастрофа сидит на краю кровати и глядит на меня виноватыми глазами. Понимает, что все это из-за нее... А я даже не могу толком рассердиться - просто нет этого и все.
Может, меня усмиряет надежда на скорое избавление от младенцев, собак, болтливых попугаев и... катастрофической девушки? Да, наверное, так оно и есть. Хоть какое-то, да избавление.
Как-нибудь прорвемся... Не впервой.
Сегодня Катастрофа выглядит значительно лучше: температуры почти нет, да и хрипит она значительно меньше. На ней одна из моих старых футболок - пришлось дать ей что-нибудь на замену - и я невольно сглатываю слюну... Любуюсь ее длинными ногами и чуть вздернутым, курносым носом - а что, она даже ничего. Тем более, мне известно, что скрывается под этим бесформенным одеянием!
Что, если стянуть с нее футболку и...
– Куда собралась?
– В душ, - хрипит Катастрофа, направляясь в сторону ванной.
– Ощущаю себя жутко грязной...
– А тебе уже можно?
И она оглядывается через плечо:
– Неужели волнуешься?
– спрашивает при этом.
Еще чего, у меня, может быть, свои планы на нее. Эгоистичные... прагматичные... мужские.
– Подумал, может, тебе спинку потерять надо...
– В самом деле потрешь?
– вскидывает она свои черные бровки, и я даже переполняюсь надеждой: согласится. Но она вдруг припечатывает: - Спасибо, обойдусь.
– И вялой походкой бредет в намеченном направлении.
Что это с ней? Позавчера она была посговорчивее... Мда. Слышу, как она пускает воду в ванну, гремит какими-то пузырьками, а потом - ба-бац!
– оглашает всю квартиру сногсшибательным тарарамом. В ванну она, что ли, упала... Пересекаю гостиную и дергаю дверь на себя, та оказывается, на удивление, открытой - вхожу внутрь и созерцаю следующую картину: моя захворавшая Катастрофа сидит в наполненной ванне и, кажется, плачет, а душевая занавеска и удерживающая ее штанга валяются на полу, сорванные.
– Ты это чего?
– любопытствую я, сам толком не понимая, что конкретно имею в виду: устроенный погром или ее слезы.
– Ушиблась, что ли? Чего ревешь-то? Эй, Катастрофа...
– Опускаюсь на колени и касаюсь ее подрагивающего плеча.
Она всхлипывает еще горше и кое-как произносит:
– Я на куске мыла поскользнулась... занавеску вот сорвала...
– Ушиблась?
Она отрицательно машет головой, но все-таки показывает покрасневший локоть. И говорит:
– Г орло болит.
Да, в логике ей не откажешь: сетует на больное горло, а потирает ушибленный локоть. С женщинами всегда так: они то ли полнейшие дуры, то ли живут по каким-то своим, неведомым нам, мужчинам, законам. Я никогда их не понимал, да и впредь делать этого не собираюсь...
– Так чего купаться тогда собралась?
– спрашиваю я.
– Лежала бы себе в постели и болела на здоровье.
– А запах?
– всхлипывает Катастрофа.
– От меня, верно, нехорошо пахнет уже.
– Ничего, я бы зажал нос, и никаких проблем, - произношу в надежде успокоить ее неуместную истерику, но добиваюсь только повторного витка громкого всхлипывания. Теперь-то я ей чем не угодил?
Катастрофа утыкается лицом в свои подтянутые к груди колени, и я могу без зазрения совести лицезреть полукружия ее грудей и маленькую родинку на предплечье левой руки. Не знаю, почему она ревет, но пользуюсь выпавшей возможностью с удовольствием... Ангелика вон тоже постоянно плачет - наверное, у девчонок так заведено. Не беда!
Поднимаюсь и начинаю прилаживать валяющуюся в ногах штангу с сорванной шторкой на место. Пятиминутное дело, которое вознаграждается такими словами:
– Потрешь мне спину? Я сама не дотягиваюсь.